Спустя пятнадцать минут моих занятий, Уолт вваливается в маленькую кухню и усаживается на один из стульев, стоявших у стены в нескольких шагах от стола. Мы двигали их к столу лишь в тех случаях, когда все вместе садились есть.
— Сообрази мне какие-нибудь яйца и тост, Талия, — невнятно бубнит он с полуприкрытыми глазами.
Я заостряю на нем внимание. В первый раз я так близко вижу его под кайфом. Раньше он хотя бы прятался от меня. Через стенку я слышала, что он гиперактивен, слишком сильно смеется, слишком громко разговаривает. Я знала, что он начал принимать экстази, который упаковывает вместе в Хейсом, но на этот раз он принял больше, чем обычно. Я вижу это по его бьющей через край энергии, обильном потоотделении и последующим за всем этим периодом крайнего истощения. Я не понимаю, как он умудряется скрывать свою зависимость от моей тети. Меня бесит, что она взяла себе двойную смену, и из-за этого ее не будет дома еще несколько часов. Означает ли это, что сейчас она зарабатывает достаточно денег, чтобы мы могли уйти? Часть меня думает, что для Уолта будет огромным облегчением, если мы заберем Амелию с собой, и что он даже не заметит, что ее нет, либо просто не станет утруждаться ее поисками. Нет никаких шансов, что я брошу ее. По крайней мере, Амелия сейчас в другой комнате, и хотя бы не увидит его в таком состоянии.
— Почему бы тебе не пойти поспать? — спрашиваю я низким, саркастическим голосом.
— Я велел тебе приготовить мне что-нибудь, — орет он, размахивая рукой.
Может, если я приготовлю ему немного еды, он решит вздремнуть. Я поднимаюсь, и к тому моменту, как ставлю кастрюлю на плиту, он разваливается на стуле и храпит.
Агрх! Закатив глаза, я сажусь обратно за стол и снова пытаюсь сосредоточиться на математике.
Я настолько сфокусирована на домашней работе, что не слышу, как Хейс проходит через дверь, соединяющую наши квартиры, до тех пор, пока его горячее дыхание не опаляет мою шею.
— Что делаешь, Талия?
И, прежде чем я успеваю ответить, он выпрямляется и бьет, посмеиваясь, по вытянутой ноге Уолта, отчего тот еще больше съезжает на стуле.
Я напрягаюсь, когда он возвращается ко мне и наклоняется над моим плечом, его близость и жуткий голос посылают дрожь по позвоночнику. Я смотрю на Уолта с сильно бьющимся сердцем, а потом выплевываю:
— Пытаюсь сконцентрироваться, но ты не даешь.
Рука Хейса опускается на мою тетрадь, полностью ее закрывая, в то время как он склоняется надо мной.
— Как насчет того, что ты хоть разочек сконцентрируешься на мне?
Он воняет сигаретами и пивом. Я пытаюсь сдерживать дыхание, однако паника побеждает.