Я вытаращила глаза.
— Да-а… — осуждающе произнес Павел Иванович. — Пьянчужка вы, Марта Вильгельмовна, да еще и лгунья в придачу!
— Да не пила я! — воскликнула я, изумленно глядя на бутылку.
— А кто же, по-вашему, выпил все это? Уж не батюшка ли ваш покойный?..
Это прозвучало как неудачная шутка, но в его интонации мне послышался скрытый интерес.
Я поставила бутылку на стол и вернулась на свое место. Корсаков сразу же наполнил бокалы. Мы чокнулись, и я стала тянуть завораживающую зеленую жидкость.
Куда же подевалось полбутылки?.. Я точно помню, что даже не открывала ее…
— Абсент, знаете ли, имеет такое свойство… — мурлыкал над ухом адвокат, — выпили и не помните, когда и как пили. А,извиняюсь, предметы сами собой с места не срывались и не начинали по комнате шастать?
Что он хочет этим сказать?.. Я уже отпила несколько глотков из бокала. Начало приходить ощущение успокоения.
— Так что? — настойчиво повторил он. — Стулья не ходили строем по комнате?
Я пошевелила губами, но звук застрял где-то внутри.
— Что? — наклонившись ко мне, переспросил Корсаков.
— Портрет… — пролепетала я.
— А-а, — распрямился он обратно, — значит, портрет. Лес шелестел, мост скрипел… Так?
Я кивнула.
— Уж не из-за этого ли вы выкинули сие бесценное произведение искусства с балкона, едва не размозжив голову вашему покорному слуге?
— Как?..
Я же смотрела вниз — там не было ни души!
— Да-да, я как раз шел вас навестить. Слава богу, портрет не долетел до земли, а упал на мягкое одеяло, которое сушилось на третьем этаже. Пока я ходил к вашим соседям с третьего этажа, объяснял суть да дело, вас и след простыл.
Он опрокинул в себя остатки напитка. Я сделала то же самое. Он тут же налил по второй.
Волшебная жидкость заставила кровь быстрее бежать по жилам. Мне вдруг стало горячо, весело, в груди заклокотали страсти, или, как говорил сосед-слесарь с улицы Некрасова — страстя. Я радостно заулыбалась.
— И уж не скажете ли вы мне, милая фройлейн — что вот из-за этого, из-за собственного злоупотребления сим весьма благородным, заметьте, напитком, вы готовы покинуть такую роскошную, не побоюсь подчеркнуть, аристократическую квартиру, так сказать, ваше родовое гнездо с богатым прошлым и, смею надеяться, будущим?
Он так сложно составил свое предложение, что еле-еле из него выпутался.
Достойно же его закончив, подмигнул мне.
— Ну?
Я выудила из туго набитой пачки сигарету и с удовольствием закурила.
Еще чего! Я буду полной дурой, если откажусь от наследства!
Абсент разливался по жилам. Я потеряла всякий страх.
— Согласитесь, это было бы просто малодушием с вашей стороны!