Не промолвив больше ни слова, сгорая от стыда и страха, я все-таки решила довериться внутреннему голосу и этому мужчине.
И не ошиблась. Конь мчался так стремительно и быстро, что я вынуждена была крепко зажмуриться, прижавшись всем телом к широкой груди всадника, а иначе могла бы запросто слететь и расшибиться насмерть. Потому что, только разок взглянув на проносящийся мимо пейзаж, поняла, с какой сумасшедшей скоростью мы движемся — несемся уже по равнине, стремительно приближаясь к лесу.
* * *
Когда конь барона Экберта остановился возле калитки, ведущей в наш парк, я с облегчением вздохнула.
— Полночь, — отбрасывая с моего лица прядь волос, сказал мужчина. — Я довезу вас до центральной аллеи, а потом мне необходимо будет возвращаться назад.
— Хорошо…
— И как часто вас вынудили посещать избушку? — спросил Экберт.
— Дважды в неделю, по женским дням, кроме субботы, — сползая с коня на землю, пробормотала я. — Ах да, еще шабаши в полнолуние.
— Ну, нормально, — гарцуя на коне, бросил барон. — Значит, следующее посещение избушки будет после свадьбы?
— Ага, — вздохнула я.
— Отлично, — осаживая шпорами коня, так что тот буквально взмыл на дыбы, воскликнул мой жених. — Тогда — до воскресенья.
Конь умчался, увозя с собой всадника. Я же, не мешкая больше ни минуты, заторопилась к дому. Вот только забыла перебросить амулет, и была замечена прислугой — одна из горничных, по всей видимости, страдала бессонницей, и теперь сидела возле крыльца, оперевшись спиной о стену.
— Ой, госпожа Милена, — пискнула она, едва заметив мою, появляющуюся из-за деревьев фигуру. — Вы что… что-то случилось?
— Все нормально, Паша, — успокоила я девчонку, и чтобы она, не дай бог, чего не заподозрила, уточнила: — Вдруг вспомнила, что на прошлой неделе забыла золотое кольцо с брильянтом, сняла его из пальца возле куста сирени и положила просто в траву. И вот, посреди ночи вспомнила об этом, представляешь? Да так испугалась, что бросилась искать.
— И что, нашли? — с сомнением глядя на мою руку, спросила горничная.
— К сожалению, нет… — вздохнула я, стараясь придать голосу нужные мне интонации отчаяния. — Теперь вот думаю, как сказать об этом маменьке, ведь будет ругать. Ой… дорогая Пашенька, и зачем это я сдуру проболталась? Видно, не отошла от сна, или с перепугу… я ведь долго там лазила в траве. А ты, давно тут сидишь?
— Да нет, недавно вышла.
— Слушай, я вот что тебя попрошу, не говори никому о загубленном кольце, ладно?
— Ага, — девушка меж тем метнула быстрый взгляд в сторону сада.
— Пускай его.
"Уф, кажется, поверила, — мысленно порадовалась я. — Сейчас побежит искать, ну и пусть. Главное, что я — вне подозрения".