Вера улыбнулась шире и вернулась к бутербродам, услышала как за спиной Двейн подошёл к министру и сказал:
— Вот химанализ, вот магическая экспертиза. Жрецы пока не ответили, ждать или..?
— Ждём, — ответил министр, — свободен.
— Останешься на чай с бутербродами? — обернулась Вера, Двейн осторожно посмотрел на министра:
— Господин?
— Нет, он не останется, — ехидно вякнула Эйнис, — он на работе.
— Как хочешь, — тихо ответил министр Двейну, парень обернулся к Вере:
— Тогда останусь, у меня есть минут пятнадцать, всё равно ждать. Вам помочь?
— И ты туда же? — возмущенно выдохнула в потолок Эйнис, опять стала злобно кромсать ветчину тупым ножом, — не спецотдел, блин, а работный дом!
— Тебе что, борща не хватило? — без капли юмора смерил её взглядом Двейн, Эйнис задохнулась от возмущения и пару раз хватанув воздух ртом вхолостую, выдала:
— Да я его терпеть не могу!
— Зря, — невозмутимо пожал плечами Двейн, выключил чайник и стал доставать чашки, — какой заваривать?
— Маяльский, — ответила Вера, — в красной коробочке.
— Хорошо, — кивнул он.
— Плохо, — перекривила его Эйнис, — может, наша святая госпожа не будет решать за всех?
— Эйнис, — тихо, на грани шипения выдохнула Вера, переставая прикидываться расслабленной, — у тебя последний шанс заткнуться и спокойно выпить чай, и лучше бы тебе им воспользоваться.
— А то что? — издевательски сложила руки на груди блондинка, свысока смеривая Веру взглядом, — задушишь меня дойками?
— Что ты, это почётная смерть, ты её не заслужила, — с сарказмом протянула Вера. Положила нож, оперлась о тумбу и окончательно теряя добродушие, тихо рыкнула: — Деточка, слушай внимательно, потому что, как я вижу, кроме меня, тебе это рассказать некому. Во-первых, зависть ещё никого никогда не красила, и если ты не можешь с ней справиться, хотя бы скрывай, потому что это выглядит реально жалко. Во-вторых, — Эйнис вспыхнула и возмущенно открыла рот, но сказать ничего не успела, потому что Вера продолжила, — если ты вынуждена работать с человеком, который тебе не нравится, то для вас обоих будет лучше, если он никогда об этом не узнает, это называется воспитанность, такая специальная штука, которая помогает людям сотрудничать и не убивать друг друга. В-третьих, если ты кому-то хамишь, а тебе не отвечают, это не значит, что человек не может за себя постоять, это значит всего лишь, что он культурнее тебя, но если ты будешь долго и упорно пытаться, то можешь выхватить даже от культурного, так что не раскачивай лодку, целее будешь. В-четвёртых, не надо выяснять, кто кому что подарил и у кого с кем какие отношения, смирись, что у людей есть личная жизнь, которая тебя не касается. В-пятых, если люди хорошо друг к другу относятся и просто так делают друг для друга разные вещи, это ещё не значит, что они подлизываются или у них отношения, иногда бывает, что люди просто друг другу приятны и им несложно помочь. Возможно когда-нибудь, если сместятся звёзды и ты научишься не плеваться ядом во всё, до чего можешь доплюнуть, у тебя появятся друзья и ты попробуешь это на практике. И последнее, — Вера удовлетворённо посмотрела на чуть не лопающуюся от возмущения блондинку и максимально зубасто улыбнулась: — Если люди ведут себя приветливо, это нормально. А если взрослая кобылица ведёт себя как трёхлетняя принцесска, то это нихрена не нормально. Когда дети капризничают, это, может, и мило, может, кому-то нравится, я таких не знаю, но допускаю такую возможность. А твоё поведение — это ни с какого бока не мило, это похоже на симптомы умственной отсталости, в моём мире за это дают пособие по инвалидности.