Луиза присмотрелась и разглядела серо-зеленое море, мерно колышущееся на ветру. Иногда тростник вздрагивал, будто кто-то дергал его снизу.
— Сбор уже начался, — в ответ на ее вопросительный взгляд произнес Томас. — Здесь мы собираем два урожая за сезон, а в Азии, как мне известно, сбор доходит до четырех урожаев за год.
— А что с ним делают потом, — заинтересовалась Луиза.
— Отправляют на переработку. Стебли обдирают, складывают в огромные чаны и там железными жерновами перемалывают их, заставляя выделять сок. Далее в сок, который, по сути, уже является сахаром, добавляют известь, нагревают и выпаривают… Но я боюсь, это не слишком интересно для вас.
— О, нет, напротив! — Такой долгой речи от опекуна она, кажется, еще ни разу не слышала. Было видно, что он действительно любит свое дело. — А на «Магдалене» выращивают только тростник?
— Недавно мы стали засеивать свеклу, — воодушевленно ответил Томас. — А на юго-востоке нашли соляное озеро. Думаю, со временем мы начнем его разрабатывать и добывать соль.
— Это невероятно интересно! — искренне заявила Луиза. — Быть может, вы найдете время как-нибудь показать мне ваши владения?
— Не раньше, чем сделаем вам седло, — усмехнулся Томас. — Коляска не проедет по плантации. Это единственная дорога, которая соединяет нас с внешним миром.
Некоторое время они ехали молча, и Луиза исподволь любовалась жеребцом, что трусил у дверцы коляски. Упругие бока глянцево блестели, живот, перехваченный пристругами, мерно вздымался при каждом шаге. Взгляд Луизы невольно скользнул дальше, на стремена, в которых плотно стояли начищенные до блеска сапоги из мягкой черной кожи. Бедра, обтянутые бриджами травяного цвета, плотно сжимали бока коня. Луиза с интересом осознала, что мышцы, перекатывающиеся под тканью, привлекали к себе внимания не меньше, чем круп жеребца. Она вдруг подумала, что всадник и конь действительно составляли одно целое, двигаясь в одном ритме. И что ленивая грация, с которой они двигались, была более чем обманчива, и, будь на то необходимость, конь моментально сорвался бы с места в карьер, повинуясь малейшему приказу хозяина. Она снова бросила быстрый взгляд на ноги мистера Уоррингтона, чувствуя неожиданное и шокировавшее ее желание дотронуться до них, погладить. Проверить, насколько он схож с породистым жеребцом, который вез его.
Радуясь тому, что широкие поля шляпки скрывают внезапно покрасневшее лицо, Луиза позволила себе маленькую слабость: снова посмотреть на столь взволновавшее ее бедро, размышляя о том, что ранее не замечала за собой интереса к мужским ногам. К сильным, мускулистым мужским ногам. Беззвучно охнув, она стремительно опустила голову еще ниже, будто кто-то мог прочесть мысли, молнией промелькнувшие в голове.