— Извинись! — приказывает Закари.
Кнут вспарывает кожу на спине. Снова хриплю. Стискиваю зубы, но после третьего удара сдаюсь.
— На колени! — приказывает незнакомка.
Да как я на них спущусь!
Закари наконец проявляет милость. Ослабляет цепи, и я, не колеблясь, падаю на колени.
— Простите, госпожа.
— Лижи, — протягивает мне красивую ножку в открытой босоножке на каблуке. Только от того, что она красивая — ничуть не легче. Это всё равно чёртова чужая нога, которую мне предлагают целовать.
Я, может, и согласился бы, только цепь всё равно слишком коротка, её не хватает, чтобы я дотянулся губами до её ног.
— Не слушается? — интересуется Закари. — А мы сейчас научим его служить господам.
В спину врезается новый удар.
Не знаю, что становится причиной того, что открываю глаза — во сне всё тело разрывает боль. Наяву что-то тихо пиликает совсем рядом, и стоит поднять веки, как вижу прямо напротив себя карие глаза. Инстинктивно пытаюсь податься назад, но не могу — там только диван.
Марк
Всё равно не могу уснуть. Когда встаю, чтобы добраться до кухни и выпить воды, часы показывают около трёх. Протираю глаза. Состояние не рабочее, но раз уж всё равно не сплю, надо сделать хоть что-нибудь полезное.
Достаю аптечку и сканер, спускаюсь на первый этаж. Действительно захожу на кухню, чтобы выпить немного воды, а потом возвращаюсь в гостиную. Осторожно отодвигаю в сторону одеяло. Сглатываю, секунду любуясь его красивым телом. Напоминаю себе, что пришёл не для этого, и любоваться он мне не разрешал. Хотя будь у меня такое тело, я бы только и делал, что показывал его всем.
На первый взгляд повреждений нет, но стоит начать прощупывать, как Ксавьер вздрагивает и начинает ворочаться во сне.
Убираю пальцы от греха подальше и включаю сканер. Жучков всё-таки не нахожу. А вот ушибов полно — видимо, синяки ещё не успели расцвести.
Миленький ты мой. Едва удерживаюсь, чтобы не погладить по щеке. Почему молчал? Давно бы уже вылечил всё.
С неудовольствием обнаруживаю неправильно сросшееся ребро. Никаких догадок, как его поправлять. Это нужен нормальный врач.
Вообще сросшихся переломов полно. Остаётся только материться про себя.
Добравшись до широкой груди, замираю. Под ключицей сканер пищит — внутри металл.
И как назло раньше, чем соображаю, что это такое, Ксавьер открывает глаза и начинает инстинктивно отодвигаться от меня.
— Тихо! — опять демонстрирую раскрытые ладони и сканер в них. — Что у тебя тут? — легко касаюсь кончиками пальцев того места, где сканер заклинило. Молчит.
У меня зубы скрипят. Неужели всё из него силком тащить?