— Светлого Боги, батюшка! Ничего подобного я не имела в виде, я пытаюсь донести до тебя только то, что хочу уехать отсюда как можно дальше! И, кстати, уже договорилась с дядюшкой Генри!
На счёт последнего я, конечно, солгала, письмо наверное все ещё лежало в почтовом отделении, но шестое чувство подсказывало мне, что дядюшка поддержит меня, тем более содержимое письма было столь невинно, что трудно было бы заметить в нем какой-то подвох.
Батюшка внимательно посмотрел на меня и строго сказал:
Нет.
"Ах, так! Ну это мы ещё посмотрим!" — подумала я и без лишних слов захлопнула за собой дверь.
Все время до приезда дядюшки Генри в нашем доме шли ожесточенные боевые действия между мной и батюшкой, каких попыток и подходов я только не предпринимала: и лесть, и грубость, и доводы рассудка. Отец был непоколебим.
Последняя битва должна была состояться в кабинете батюшки, когда в гости наконец пожаловал дядя Генри, на этот раз я решила призвать на свою сторону дополнительных бойцов в лице сестры и дяди. Я даже не погнушалась попросить помощи у Наины, знали бы вы какого труда мне это стоило:
— Наина, помоги же мне, пожалуйста. Тебе это только на руку!
— Почему ты так считаешь? — удивилась женщина, которая старалась придерживаться нейтралитета в наших разборках.
— Ну как почему! — не нашла что привести в качестве довода, глупо говорить человеку, поддержкой которого собираешься заручиться, что терпеть его не можешь и то и дело творишь мелкие козни.
— Аннабель, послушай… Не смотря на твоё несколько недружелюбное отношение ко мне, — я густо покраснела, а женщина чуть сжала мою руку и продолжила, — Я прекрасно понимаю, чем оно вызвано и не могу укорить тебя за это. Но причина моего несогласия кроется в другом. Твой батюшка так сильно тебя любит, что не готов отпустить от себя неизвестно куда. Джеймс ни за что не признается, но в глубине души он раскаивается, что так малодушно бросил тебя одну наедине со своими проблемами в Поднебесной Обители…
— Не одну, со мной был Ян. И не бросил, я сама его упросила, это было мое решение. — сделала я попытку оправдать сказанные слова, — Но как же мне взрослеть, если он не желает выпускать меня из-под опеки? Да, дело и не в этом! Я просто здесь не могу оставаться, эти стены давят на меня, я кажусь себе самой столь несчастной… Наина, прошу тебя… Ты же знаешь, я бы ни за что к тебе не обратилась сама, если бы это не было для меня действительно важно!
— Хорош, девочка моя, я постараюсь сделать все, что в моих силах!
Наина поцеловала меня в лоб, а я никак не это не отреагировала, если ей так нравится и не противно касаться меня, пусть целует, главное она поможет мне. Корыстной, но что поделаешь, люди в мгновение ока не меняются!