Милли могла еще долго смотреть на него, но вот Алекс открыл голубые глаза и увидел ее.
— Ты проснулась.
— Да.
Он нагнулся к Милли, внимательно глядя ей в лицо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Все болит. И я по‑прежнему без сил. — Милли очень хотелось не показывать ему своей слабости. Она взяла Алекса за руку, их пальцы сплелись. — Алекс…
— Подожди, — перебил он своим хриплым голосом. — Ничего не говори.
Сердце билось в груди Милли, как птица в клетке.
— Почему? — прошептала она.
— Позволь сначала мне кое‑что сказать.
Милли затрудненно сглотнула. Она не знала, что скажет ей Алекс, но заранее боялась. Он выглядел таким напряженным и серьезным.
— Хорошо, — кивнула Милли.
Алекс опустил голову. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он снова поднял на нее глаза. Глаза, которые теперь были мокрые от слез.
— Прости меня, Милли. Прошу, пожалуйста, прости меня.
Милли искренне не понимала, что он имеет в виду.
— За что?
— За то, что подвел тебя. Я не должен был… Я столько всего не должен был делать. — Он сбивчиво втянул в себя воздух. — Я не должен был ничего выдумывать в нашу первую брачную ночь и превращать ее в сущий кошмар. Я не должен был предлагать тебе аннулировать наш брак. Я не должен был отталкивать тебя от себя, Милли. Но я делал все это потому, что я трус.
— Алекс…
— Но самое главное, я не должен был сдерживать себя от признания. Я люблю тебя, Милли.
Милли показалось, что сердце в ее груди сделало полный оборот вокруг себя. Какое‑то время она просто не могла произнести ни слова.
— Ты…
— Да, я люблю тебя, — повторил Алекс. — Я полюбил тебя сразу, в самом начале. Но из‑за трусости я убедил себя, что ничего к тебе не испытываю. А ты была такой смелой и доброй ко мне.
— Смелой? — Из груди Милли вырвался нервный смешок. — Я куда трусливее тебя, Алекс. Как ты думаешь, почему там, в Риме, я не сказала тебе про беременность?
Алекс покачал головой.
— В этом только моя вина.
— Нет, Алекс, виновата только я. Я столько лет была никем не любима и никому не нужна, что позволила страхам завладеть моей жизнью. Я хотела признаться, как сильно тебя полюбила, но я испугалась. — Она опустила грустные глаза, голос ее дрожал от сожаления. — По этой же причине я не призналась в беременности. Я боялась, что ты от меня отстранишься. Скажешь, что теперь я тебе больше не нужна.
Лицо Алекса приняло озадаченное выражение.
— Про себя я могу сказать то же самое. Я думал, что делаю, как лучше, а оказалось… Оказалось, я превратил наш брак в катастрофу. Последние три недели были для меня адом, Милли. Десять раз в день я брал телефон, чтоб набрать твой номер. Но из‑за своей гордыни я ни разу тебе не позвонил. Из‑за гордыни и страха. — Алекс покачал головой. — Я оставил тебя одну, когда ты была беременна. Если бы с нашим ребенком что‑то случилось…