— Ванну примем вечером, — решила Жермена. — А сейчас первым делом в банк.
Было так жарко, что Дюпюш оставил пиджак в номере. Бой уже подозвал машину.
— Не надо. Мы пешком.
Им хотелось посмотреть город. Около полудня супруги, по-видимому сбились с пути: они оказались в унылом, грязном квартале, застроенном деревянными домами, на тротуарах было полно негров. Солнце стояло в зените, у дверей дремали чернокожие женщины. Жермена тревожно огляделась.
— Какая вонь!.. Спроси у кого-нибудь дорогу.
Через четверть часа они вышли на проспект, о чем догадались по тому, что увидели лавки левантийцев, продававших пассажирам «Вердена» сувениры и безделушки.
— Спроси, где банк, Жозеф!
— Знаешь, по-моему, именно здесь мне рекомендовали купить полотняный костюм.
— Сперва в банк!
— Простите, мсье, где тут «Нью-Йорк Чейз Бэнк», please[1].
— Второй квартал налево.
— Смотри-ка, — сказал Дюпюш, когда они проходили мимо кафе, — здесь пьют довоенный перно! После банка мы обязательно завернем сюда.
Банк оказался маленькой конторой, в которой восседал единственный служащий. Дюпюш протянул ему аккредитив на двадцать тысяч франков, но тот даже не взглянул на него.
— Вам следует обратиться в панамское агентство.
Жермена, почти не понимавшая по-английски, забеспокоилась.
— Мы занимаемся только обменными операциями.
Садитесь на двухчасовой поезд, и через сорок пять минут вы будете в Панаме.
— Идем, Жермена.
— Что он сказал?
— Надо ехать на другой конец канала, в Панаму. Но мы еще успеем позавтракать и выпить перно.
Было душно и немножко хотелось спать. Солнце проникло в вагон, озаряло тростниковые кресла и людей, читавших американские газеты. Мужчины были в воротничках и галстуках, один Дюпюш без пиджака и в пробковом шлеме.
Слева бежала водная серо-зеленая равнина, справа иногда появлялась водная гладь Панамского канала, по которой медленно двигались суда.
— Мне больше нравились Антилы, — заметила Жермена.
Они провели двое суток в Фор-де-Франс на Мартинике. Здесь, в Панаме, сильнее чувствовалась цивилизация. Слишком много было комфортабельных бунгало, автомашин и американских солдат.
— Бумажник не забыл, Жозеф?
В Панаме они сели в открытую машину, которой управлял метис.
— «Нью-Йорк Чейз Бэнк»!
Впечатления громоздились одно на другое. Сначала они ехали по узким улочкам с множеством лавчонок.
Потом начались улицы потише, застроенные деревянными домами; наконец, Дюпюши оказались в районе, где ходят трамваи и высятся каменные здания, где помещаются конторы, магазины музыкальных инструментов и радиоприемников, гаражи.
Машина остановилась на тенистой площади, обсаженной роскошными деревьями, перед красивой церковью, построенной в староиспанском стиле, и шофер указал на угол, где разместился американский банк.