Они вошли, и Дюпюш нагнулся к первому же окошку. Его послали ко второму. Наконец рассыльный-негр проводил его в кабинет директора агентства. Дюпюш протянул ему аккредитив.
— Дадите мне половину в долларах, а половину — во франках, — сказал Дюпюш и достал из бумажника паспорт.
Директор просмотрел аккредитив и вызвал по телефону служащего. Вместе с директором они некоторое время молча рассматривали аккредитив, потом придвинули бланк каблограммы, лежавший на столе. Наконец директор возвратил Дюпюшу аккредитив.
— Весьма сожалею…
— Вы не можете выплатить мне сегодня?
— Я не могу выплатить вообще. Акционерное общество «Копи Эквадора» обанкротилось. Сегодня мы получили каблограмму из нашего парижского отделения, в которой нам предложено прекратить платежи.
— Тут какая-то ошибка! — закричал Дюпюш. — Этого не может быть. Аккредитив выдан всего месяц назад, его подписал директор-распорядитель господин Гренье! Я главный инженер АОКЭ, еду в Эквадор руководить работами…
— Весьма сожалею…
— Подождите! Надо немедленно дать телеграмму в Париж, тут, безусловно, недоразумение.
Дюпюш обливался потом, ноги у него подкашивались. Жермена спросила:
— Что он говорит? Не хочет выплатить?
Дюпюш жестом велел ей замолчать.
— Послушайте, общество выдало мне десять тысяч наличными на проезд до Панамы. Послезавтра я должен пересесть на «Святую Клару», пароход компании «Грейс-Лайн», чтобы ехать в Гуаякиль. Эти двадцать тысяч мне необходимы, иначе…
— I'm sorry…[2] Еще раз извините, — повторил американец, распахивая перед Дюпюшем дверь кабинета.
— Простите, один вопрос: сколько времени потребуется, чтобы дать телеграмму в Париж и получить ответ?
— Двое суток.
Дверь захлопнулась, они оказались на тротуаре. Тот же шофер подбежал к ним.
— Прокатить по городу?
У Дюпюша кружилась голова.
— Что думаешь предпринять? — нахмурив брови, спросила Жермена.
— Пойти к нашему консулу или посланнику. Надеюсь, в Панаме есть французский посланник?
— Есть, мсье, есть! — подтвердил метис, слышавший их разговор.
Машина остановилась на безлюдной площади у красивого особняка, утопавшего в цветах. Жермена осталась в машине. Дюпюш позвонил, ему открыл мулат и провел в кабинет, где на столе лежала гора старых журналов.
Пришлось подождать — посланник отдыхал после обеда.
Спустя некоторое время он, без пиджака, вышел к Дюпюшу.
— Что он тебе сказал?
— Что телеграфировать можно, если я настаиваю, но предупредил, что американские банки никогда не ошибаются.
Шофер ждал, куда прикажут ехать.
— Что же нам делать?
— Все-таки надо дать телеграмму!
Чтобы вытереть лоб, Дюпюш снял шлем и позабыл снова надеть его. Он чувствовал себя неважно после перно, выпитого без сахара.