– Но близость с вами мне омерзительна! – с ненавистью взглянув на мучителя, честно призналась женщина.
– Это меня не волнует, – презрительно скривился дель Альканис и взглянул на пленницу немигающими змеиными глазами. – Главное, завладев вами, я сам получу удовольствие. Думаю, вскоре вы привыкните ко мне и даже найдёте это приятным. Как в своё время с пиратом, – усмехнулся маркиз и строго напомнил: – Надеюсь, вы и мне подарите сына.
Эстель в растерянности похолодела, но тут же нашлась:
– Но по закону этот ребёнок будет считаться сыном графа де Дюрана, – едко заметила она, и сеньор озадаченно нахмурился.
– Значит, мне как можно скорее надо покончить с капитаном Корбо, – мрачно проговорил он.
– Поторопитесь встретиться с ним, адмирал! – зло улыбнулась женщина. – Надеюсь, он прежде покончит с вами.
Сеньор Альканис нервно взглянул на пленницу и прошипел:
– Не рассчитывайте на это, моя милая. Я не позволю так просто избавиться от меня. И я не стану дожидаться смерти пирата, а сегодня же отправлю письмо в Испанию к епископу с просьбой о расторжении вашего брака с графом де Дюраном, – победоносно оскалился адмирал.
– Церковь не пойдёт на это, – неуверенно проговорила Эстель.
– Церковь пойдёт на что угодно! Тем более, когда речь идёт о браке с французским разбойником, – засмеявшись, самодовольно возразил сеньор. – Это лишь вопрос цены, – хмыкнул маркиз, и женщина с ужасом поняла: он прав. – А когда я покончу с капитаном Корбо, во владение его состоянием вступит ваш сын, который всецело в моих руках, – соврал дель Альканис и с удовлетворением заметил, как мать побледнела. Догадавшись, что ей до сих пор ничего не известно об истинном нахождении ребёнка, сеньор довольно усмехнулся: значит, он и дальше может манипулировать глупышкой. – И не надейтесь, что вашему капитану удастся отыскать Воронёнка! Ему придётся разгуливать по землям, принадлежащим испанской короне, а у меня повсюду есть глаза и уши, – желая добить мать, заявил он, и Эстель на самом деле совсем поникла.
Ночь с нелюбимым человеком была ужасной. Эстель пыталась сопротивляться, но изначально более сильный мужчина, конечно, взял вверх. Женщина ощущала себя раздавленной и разбитой и только молила бога, чтобы он дал ей спасительное избавление и забрал к себе. Наконец, с торжествующим видом адмирал удалился, оставив бедняжку в разорванном платье и растерзанных чувствах. Проревев почти до утра и с отчаяньем осознавая, что близость с адмиралом неизбежна, Эстель наконец взяла себя в руки и решила, что ради спасения ребёнка она должна жить и обязательно выстоять. Но каждый раз, когда она оказывалась в постели с постылым человеком, несчастная женщина остро ощущала, что значит выражение «супружеский долг». Когда нет любви, это даже не долг, поняла Эстель, а страшная изощрённая пытка. Что может быть ужасней, когда тебя касаются руки чужого и презираемого мужчины? Что может быть невыносимей его мокрых отвратительных поцелуев? Что может быть омерзительней мучительной близости с ним? Когда всё тело протестует и сопротивляется?! Когда к горлу подступает тошнота от его вида и запаха? Когда голову пронзает одна единственная назойливая мысль: «Господи, скорее бы это всё закончилось…»