– Нет, – слишком быстро произношу я. – Я имею в виду, что пыталась жить, нашла работу, и мне было некогда наблюдать за происходящим.
Она подозрительно смотрит на меня, продолжает раскатывать медленно тесто.
– Крещение будет в четверг, это последняя твоя возможность приобщиться к церкви. Тебе надо очиститься, стать покорной и верить, как все мы. Не знаю, что ты успела сделать за это время, но мы тебе поможем. – Ее мобильный старой модели звонит, она нажимает руками, вымазанными мукой и жиром курицы, на кнопку.
Я встаю, шепотом спрашиваю ее, могу ли пройти в уборную, мама кивает и продолжает разговаривать. Выхожу в коридор, не доходя до туалета, останавливаюсь около деревянного оскола. Прислушиваюсь к ее разговору, она ходит по кухне и наверняка сейчас привычно пялится в окно. Нажимаю пальцами на дерево, и оно поддается, быстро достаю блокнот и прячу его под свою футболку, зажимаю резинкой брюк и поправляю верхнюю кофту, которую специально надела. Но все слишком очевидно, я не смогу вернуться к ней с блокнотом, выпирающим из моего живота. Мое тело вспотело, от страха пытаюсь унять дрожь в руках и смотрю на двери. Сейчас я могу сбежать, мама прекращает разговаривать и наступает странная тишина.
– Виннифред, иди сюда. – Мое сердце отбивает дикий ритм, ускоряется, стоит мне услышать ее голос. – У меня есть новость.
Вытаскиваю блокнот и быстро прячу его под резиновый коврик на пороге, если придется бежать, я успею его схватить. Сейчас она сразу заметит то, что я прячу. Выпрямляюсь, щелкаю светом в туалете и делаю вид, что закрываю двери. Снова захожу на кухню и сажусь на свой стул.
– Звонил один из старейшин, они очень рады твоему возвращению. – Скалка замирает в ее руке, и она останавливается на месте. – Совсем забыла. – Она движется к коридору, и мое тело коченеет, я превращаюсь в живого трупа, пока ее тихие шаги по скрипучему полу замедляются. Боясь обернуться или даже встать, я испытываю дикий страх, как только она вбирает в легкие шумно воздух.
– Где она? – орет моя мать. – Куда ты ее дела, сволочь?
Соскакиваю с места и становлюсь напротив стола, закрывающего меня от нее. Мама появляется на пороге кухни, ее глаза наливаются кровью, а худое лицо заостряется, как у ведьмы. Быстро передвигается в моем направлении и старается обойти стол, я двигаюсь от нее, пытаясь увильнуть от удара.
– Я убью тебя, Виннифред. Клянусь, ты сгоришь в аду за свои проступки, – громко кричит она и замахивается через стол скалкой, я уклоняюсь от удара и делаю рывок к двери.
– Я пришла просто поговорить. Ничего не трогала, – рявкаю ей в ответ, она перекрывает мне движение, со всей дури захлопнув дверь.