нам права изображать Его в виде бородатого дедушки на облаке.
Если бы представление о Боге было бессвязным, то Он едва ли мог
существовать. Но я бы очень осторожно относился к нашей способности
достигать последовательности, особенно там, где мы вступаем в область
опыта, далеко отстоящего от повседневного. В 1900–ые годы какойни–будь умный первокурсник–философ мог бы продемонстрировать «непоследовательность» некоего объекта, ведущего себя иногда как волна, а
иногда как частица. Но именно так и ведет себя свет, и с помощью этой
логики мы пришли к открытию квантовой теории поля, которая объединяет волновые и корпускулярные свойства, не впадая в парадоксальность [179].
Здравый смысл (а философия XX века в значительной мере состоит из усердного здравомыслия) не есть мера всех вещей. Таким образом, хотя первый, концептуальный, вопрос имеет логический приоритет, большее значение я придаю второму, основанному на очевидности — есть ли у нас
основания верить в существование Бога. Эти лекции — весь ряд гиффордских лекций, начиная с 1888 г. — являются попыткой ответить на этот
вопрос. Парадокс здесь в том, что тот, кто наиболее реален, есть также
тот, кто наиболее неуловим. Обычно мы достигаем некоторого успеха в
вопросе о существовании объектов, сравнивая примеры их признанного
присутствия с примерами их познанного отсутствия или, как в случае с
гравитацией, когда объект всегда присутствует, по крайней мере, изучая
изменение силы его проявлений. Но Бог всегда присутствует, и Он никогда не прибывает и не убывает. Тот, кто есть основа всего, должен быть
совместим со всем, что есть. Ближайшей аналогией в физическом мире
является универсальный посредник, такой как эфир XIX века или физический вакуум XX. Первый испарился, когда теория относительности не оставила для него никакой работы, второй обеспечивает основу для понимания определенных эффектов (поляризация вакуума) и даже (если верны
радикальные космологические предположения) происхождения вселенной, в которой мы обитаем (хотя сам по себе вакуум остается необъяснимым). Атеист может подумать, что Бог — это эфир. Я думаю, что аналогия с физическим вакуумом лучше. Мы уже упоминали обращение естественного богословия к божественному объяснению постигаемости вселенной и ее «точной настройки» на человека (антропный принцип). Нам еще предстоит рассмотреть некоторые важные соображения. Итак, если Бог — личность, тогда Его присутствие, хотя и неизменное, не будет выглядеть как унылая однообразно действующая сила, но Он будет являть себя сообразно конкретным обстоятельствам. Следовательно, мы должны исследовать свидетельства откровения, понимаемые — я надеюсь, лорд Гиффорд принял бы такой подход, — как ссылки на события или людей, которые особенно открыты к божественному присутствию, а не как полученное таинственное знание, другим путем невыразимое. Берясь за эту задачу, не следует принижать роль философии для концептуальной ясности. Я не отрицаю ее полезность. Я только выступаю против любых суждений, предрешающих результаты опыта. Для любителей, как я сам, это сложная область. Техническая дискуссия часто требует четкой ясности там, где, как кажется, больше подходит использование контрастов. Было бы полезно вспомнить замечание Нильса Бора (Bohr) о том, что существуют «два типа правды: банальность, когда противоположная точка зрения очевидно абсурдна, и глубокая истина, когда осознаешь, что противоположное утверждение — тоже глубокая истина»