— Не работает… при смертельных ранениях.
На глаза навернулись слезы, размывая его черты.
— Ты не умрешь, — настаивала я, прижимая другую горсть к его груди.
— Не сможешь спасти… меня. — Его дыхание становилось затрудненным, а кровь продолжала струиться потоком сквозь пальцы, пропитывая манну.
— Не говори, — сказала я, отчаянно пытаясь остановить поток. — Тебе нужно поберечь силы.
Томас уставился на меня, и на секунду агония в его взгляде, сменилась ясностью.
— Тебе нужно спасти Адриана, — произнес он отчетливо. Затем его глаза закатились, и тело затряслось, прежде чем обмякнуть.
— Томас! — закричала я.
Ответа не было. Его грудь не поднималась при вздохе, а кровь, хлеставшая между пальцами, превратилась в небольшие ручейки. Мне не нужно было проверять пульс, чтобы понять, что он ушел. Медленно я убрала руки от его груди и бросила взгляд наверх, но не на мужчин на крыше.
Почему? Я думала яростно. Он сражался на Твоей стороне! А Ты не мог его спасти? Снова без ответа, не то чтобы я его ожидала. Может, Адриан был прав, и мы не более чем пушечное мясо для обеих сторон. Хорошо. Если босс архонов не делает ничего, чтобы помочь, я сделаю сама.
Я подняла оружие Томаса, едва замечая, каким горячим был металл от многократного использования. Каждая часть меня была поглощена виной и яростью. Я опустилась вниз, как они говорили мне. Никто больше не умрет. Я буду сражаться и выживу или буду сражаться и умру, но в обоих случаях я буду сражаться.
Я укрепила ствол в дыре стены, как делал Томас, и начала стрелять. Цели я не достигла: попала в машину слуг, а не в них самих. Камень взорвался рядом с моим лицом, когда они открыли ответный огонь. Я низко пригнулась, пока поток огня не остановился, потом снова начала стрелять, целясь по вспышкам света, мелькающим от оружия слуг.
Я не слышала крик, но одно из их ружей резко замолчало. Я не чувствовала ничего, кроме безысходной удовлетворенности, которая удивила небольшую часть меня оттого, что я безвозвратно изменилась за последние две недели. Я продолжала стрелять, двигаясь вдоль стены, когда стены становились слишком тонкими, чтобы удержать пули. Я только заменила магазин на последний, когда оглушительный удар сотряс здание.
Посыпался песок, как быстро надвигающийся туман. Через него меня внезапно ослепил яркий свет фар, но шум от содрогания земли заставлял меня двигаться. Я побежала к задней стене, стараясь держаться ниже, что было хорошей идеей. Отвратительное сотрясение воздуха над моей головой было ничем иным как выстрелами, которых я избежала.