– И что он успел натворить на этот раз? – с некоторым интересом спросил жрец.
– Пока он успел жениться на некой особе, посмевшей плюнуть на алтарь твоей богини, которая, судя по слухам, называет себя жрицей некого Саваофа.
– И? – с некоторым скептицизмом уточнил жрец, так как, во-первых, его богиня была, скажем так, несколько неоднозначной личностью, а во-вторых – на севере люди были гораздо менее религиозны.
– По тем же слухам этот Саваоф – творец вселенной…
– Могучие боги, – перебил его собеседник, – неужели Ягван вернулся?!
– Выходит что так, – прямо-таки наливаясь достоинством и сбрасывая с себя градус раболепия, ответил первый.
– Но надо же что-то делать?
– Согласен. Нас ждёт битва богов. Поэтому я хочу попросить тебя, уважаемый верный, поддержать моё требование к магистрату о том, чтобы нам выдали три жертвы для моего бога.
– И думать забудь! Здесь север! Один уже подобрал трёх женщин для жертвы, но ночью жертвы сбежали, а в дом подбросили красного петуха – сгорел, бедняга, вместе со всей своей семьёй…
– Я всё продумал, – в свою очередь перебил первый второго. – У купца Меанье три дочери. Он многим задолжал, а ещё больше людей задолжали ему. К тому же он чужеземец, и за него никто не вступится.
– Меанье, говоришь? – задумчиво пробормотал второй и подумал о той сумме, которую он тому должен, – пожалуй, в этом что-то есть…
* * *
В лесном лагере, между тем, всё оставалось по-прежнему. Дети бегали то тут, то там, мешая взрослым. Взрослые, отгоняя слишком назойливых детишек хворостиной, занимались обычными для обитателей подобных стоянок делами. Принц Аэриос рассылал гонцов и принимал донесения. Дазабелда усиленно вспоминала уроки истории и чертила прутиком на песке планы сражений, а Агриппина готовилась рожать, что, однако не мешало ей заниматься миссионерской деятельностью. Тем более что матушка Ираида, видя деятельность своей подруги на поприще несения слова божьего, возвела её в сан дьякона. В общем, все были при деле…
Удручавшая первые дни законного принца нехватка вооружённых людей потихоньку сменилась их некоторым избытком, что, однако, вовсе не улучшило ситуацию: едоков стало заметно больше, чем провианта. Аэриосу ещё повезло, что среди вновь прибывших оказался ушедший в отставку старый гвардейский лейтенант его отца. Только благодаря ему да парочке таких же древних гвардейских сержантов их место стоянки всё же более походило на военный лагерь, а не на бродячий цирк. Лейтенант Уло прекрасно понимал, что любой не занятый делом боец – потенциальный преступник, и поэтому при помощи своих сержантов-однополчан не только гонял всё мужское население лагеря, не занятое делом, до полудня занимаясь строевой подготовкой, но и организовал строительство своеобразного укрепрайона вокруг лагеря. Только то, что вокруг не было противника, а предусмотрительный Уло запретил взводить создаваемые ловушки, позволило избежать жертв.