Дождавшись, пока последний делегат скроется в портале, повелитель кивком головы разрешил магам перекрыть поток энергии, а после того, как те покинули малый зал, повернулся к Эвену.
— Рассказывай!
— Странная история, — все еще гипнотизируя взглядом, уже пустую, немагическую арку, задумчиво проговорил Эвен. — Как не вовремя почил этот дядюшка. Да еще столь странным способом. Если это убийство, конечно.
— Для самоубийства способ еще более странный.
— Агеэра докопается до правды, ты же знаешь.
— Знаю, но лишние глаза и уши нам там не помешают.
— Согласен, уже исполняю. А что ты с Солнечным королем будешь делать? Когда он не увидит среди делегатов самой важной персоны, неприятного разговора избежать не удастся. Видел, как отреагировал принц? С королем будет еще хуже.
— Переживет.
— И затаит обиду, — предостерег Эвен. — Едва ли тебе стоит ссориться с будущим родственником.
— Думаешь, я не догадываюсь, о его планах на Клем? — жестко ответил Инар.
— Он их изменит, должен будет изменить.
— Сомневаюсь. Солнечный король слишком давно играет с судьбой, чтобы так просто сдаться.
— Думаешь, даже зная все, он попытается…
— Я бы попытался, — почти равнодушно признался Инар, но в этом почти крылось столько… — Если бы я был на его месте, то сделал бы все, чтобы не отдать свою единственную дочь «илларскому демону».
— И ты бы проиграл. Все давно решено без него.
— Да, но это не значит, что он с этим смирится.
— И проиграет.
— И проиграет, — с сожалением согласился он.
Повелитель не мог понять чувства короля — чувства отца, потерявшего так много лет назад свое дитя, как и король не мог понять связи истинных, уничтожившую всякую возможность на какой-то компромисс. Он не отдаст Клем Арвитану, а король попытается сделать все, чтобы не отдать ее ему. Вопрос — насколько он готов зайти, чтобы этого не допустить, и удастся ли ему просчитать следующий ход Солнечного короля? Ведь ставки в этой игре очень высокие — Клем и их совместное счастье.
* * *
Поместье дяди Карла находилось на юге в Пурпурной долине, которая славилась самыми крупными залежами горного аганита.
Семья Агеэра их добычей и разработкой не занималась, передав это право трем илларским торгово-ремесленным компаниям. Дед предоставлял доступ к залежам и получал свои сорок процентов прибыли, а ремесленные компании занимались добычей, обработкой, продажей и организацией всего процесса. Для деда это было выгодное предприятие, но не для остальной семейки Агеэра, потому что доходы целиком и полностью оседали в его кармане, и родственникам не перепадало даже крох. Конечно, такое положение дел не устраивало наших многочисленных тетушек и дядюшек, но слово стержня — закон, который никто не осмеливался нарушать.