* * *
Комната Луи была достаточно аскетичной: стол, стул, шкаф, кровать. Вот собственно и все. Никаких личных вещей, никаких милых безделушек. Довольно угнетающее зрелище. Стол еще до меня осмотрели и тоже ничего подозрительного не нашли.
Я медлить не стала, передумаю еще, засомневаюсь, а в моем деле сомнения и страхи излишни и нежелательны.
Хранитель отправился проверять хозяйскую спальню, дед уселся на стул, а я прямо на пол. Так удобнее и, если случится чего, падать не придется.
Закрыв глаза, я попыталась слиться с обстановкой комнаты, выкинуть все мысли из головы и потянуться за информацией, которой готов был делиться медальон и вдруг, нырнула в эту информацию с головой, оказавшись уже в другом месте, в другом теле, и мысли в голове были уже не мои.
Ночь, он приехал измотанный, нет, это я была измотана так, что еле переставляла ноги, мечтая просто рухнуть в кровать и отключиться. Но нельзя, Карл ждет ответа. И он есть, спрятан в потайном кармане камзола.
Я бросаю плащ на кровать, открываю дверь и спешу через коридор к комнате хозяина. Из-за соседней двери доносится шум, я слышу шаги молодой хозяйки, хочу спрятаться, но не успеваю, она распахивает дверь, немного пугается, увидев меня, удивленно вскидывает брови, а затем брезгливо щурится, а мне больно, так больно смотреть на нее, что я отворачиваюсь от пронзительных глаз и превосходительной усмешки. Она знает о моих чувствах, знает, что стоит ей только сказать хоть слово и клятва Тени будет попрана и растоптана ради одного только взгляда, ради одного ее прикосновения, поцелуя… Мужчины так слабы, особенно если ими правит уже не разум.
— Твоего хозяина здесь нет, Тень. Он в кабинете, проводит время с очередной книгой, а не с собственной женой.
В ее словах слышится горечь обиженной женщины. Она не понимает, почему муж, прежде походивший на преданного пса, вдруг стал так холоден с ней. Я знал, что хозяин очень любит свою рыжеволосую бестию, но она… она…
— Что она? — спросил уже не Луи, а я у него, на мгновение вынырнув из водоворота его чувств и эмоций. Но в его мыслях в те секунды ничего важного не проскользнуло, он думал больше о голом бедре, которое вдруг увидел, когда Изабелла повернулась. И о том, как восхитительно бы было покрыть бархатную кожу поцелуями. Она заметила его взгляд, понимающе усмехнулась и вместо того, чтобы с негодованием захлопнуть дверь, медленно развязала пояс халата, под которым ничего не было, ничего кроме прекрасного обнаженного тела, по которому я… он сходил с ума.
Я снова вынырнула из водоворота эмоций, осознавая, что Изе нравилось дразнить бедного полукровку, нет, между ними никогда ничего не было, он мечтал, а она издевалась, манила, играла на его чувствах и не скрывала торжествующих улыбок. Власть — он был полностью в ее власти. Может, именно она и подтолкнула полукровку к убийству своего сюзерена? Играла с ним, мучила, даже не осознавая, на какой он тонкой грани находился. И как жаждал и ненавидел ее за эту власть.