К моему удивлению, чистосердечное признание в женской слабости вернуло былое расположение виконта. Взгляд потеплел, и ответил маг значительно мягче:
— Это единственное верное решение.
— Надеюсь, мне хватит двух дней, чтобы смириться с ним, — вздохнула я и поменяла тему. — Ты сказал, что создашь артефакт сам, но через меня. Как это будет?
В его голосе появились странные нотки, словно Эдвин заранее просил прощения.
— Я уже говорил, ритуал будет для тебя неприятным. Я буду очень острожен, все сделаю, чтобы не причинить боли. К сожалению, это не всегда возможно. Поэтому твоя основная задача — не разрывать связь. Это смертельно опасно. Для нас обоих.
Еще несколько минут назад хотелось, чтобы артефактор подробней рассказал об особенностях волшебства. Но я чувствовала дар Эдвина, его тщательно скрываемое волнение.
Оно постепенно передавалось и мне, от тревоги покалывало пальцы, от крепнущего страха пробирало холодом. Ритуал пугал неизвестностью, но отступить не могла. Стараясь думать о том, что опасное волшебство уже позади, кивнула в ответ. Виконт встал, вынул из ящика стола золотой кулон с крупным круглым гранатом в центре.
— Обычная заготовка не выдержит веса заклинаний, — вернувшись на свое место, пояснил Эдвин.
Сосредоточенный мог внешне казался совершенно спокойным, а моя решимость стремительно испарялась. — Давай начнем, — наиграть уверенность не получилось. Голос дрогнул, а улыбка выдавала беспокойство.
— Софи, я уже проводил такие ритуалы, — заглянув мне в глаза, твердо заверил виконт. — Я знаю, что делаю. И в этот раз метка не сможет помешать. Все пойдет, как задумано.
Глубоко вздохнув, я вложила ладонь в его протянутую руку. Он ободряюще улыбнулся и велел устроиться поудобней.
Зачарование амулета осталось в памяти обрывочными картинами. Помню напряженное лицо Эдвина, отблески заклинаний, тепло его дара, поток волшебства через соединенные левые ладони. Когда связь даров стала достаточно сильной, виконт вторгся в мое магическое поле.
Настойчиво, но осторожно, бережно.
Эдвин обращался со мной так, словно имел дело с хрупким и очень чутким музыкальным инструментом. По крайней мере, отклик своего дара на действия виконта я воспринимала именно так. Он черпал мою силу, направлял магические потоки. И хоть волшебство творилось при моем непосредственном участии, я не запомнила ни единой формулы, ни одного рисунка заклинания. Была лишь покорным и обезличенным инструментом в руках артефактора. Поначалу это не смущало. Я чувствовала бережное к себе отношение. Но не восстановившийся резерв истощался быстро, нарастала слабость и ломота в теле. А до конца ритуала было еще далеко. Виконт забирал мои силы отовсюду, досуха выпивал магию. Не задумывался о моем состоянии.