В то утро я поняла, что такое любовь. Слушая ровное дыхание Эдвина, чувствуя тепло его тела, мягкую силу оберегающего, питающего меня мужского дара, укреплявшегося за счет моей магии, я была счастлива. Несмотря ни на что, вопреки прошлому, настоящему и будущему. Желание уберечь это пьянящее чувство, желание знать, что Эдвин тоже счастлив, желание навсегда сохранить это счастье для нас обоих и было любовью.
Знала, что мое решение ему не понравится, но отступать не собиралась.
— Ты посчитал, сколько времени нужно на все твое волшебство? — стараясь не выдавать волнение, начала я. Он поставил чашку, окинул меня настороженным взглядом. — Чуть больше четырех часов. Почему ты спрашиваешь? — его голос звучал ровно, но я чувствовала, как беспокойство изменяет его дар.
— Это долго… И затраты энергии будут серьезные, — прямого взгляда в глаза я избегала. Как и прямого ответа. — Вряд ли Великий магистр не позаботился об охране ценной добычи. Наверняка, везде расставлены ловушки. Такие же милые, как те змеи у особняка. Бывают еще ловушки замедленного действия. Они срабатывают, когда нарушитель возвращается и думает, что в безопасности. Есть нежить, я слышала, Великий магистр умеет подчинять и ее.
Он сложил руки на груди и не прерывал, не задавал других вопросов. Если надеялся, что я растеряюсь, ошибся.
— Нужны амулеты, увеличивающие резерв. Нужны защитные амулеты, боевые. И, Эдвин, самое главное, — я твердо и решительно встретила взгляд голубых глаз. — Тебе нужен напарник.
— Исключено, — отрезал он.
Я тоже сложила руки на груди, с вызовом глянула на виконта. — Весьма предсказуемое и опрометчивое заявление. Ты сам сказал, что на создание фантома уйдет больше четырех часов. Кто защитит тебя от ловушек замедленного действия? Кто отобьет атаку нежити? Кто восстановит защитную стену, пока ты будешь занят ритуалом? — я медленно, но верно закипала. Кончики пальцев покалывала магия, как в детстве, когда я еще не умела сдерживать волшебство. — Или ты каждый раз будешь прерываться и начинать заклинание сначала? Снова тратить на него истощающийся резерв?
— Я не хочу, чтобы ты шла со мной, — глухо ответил он.
— А я не хочу сидеть в неведении и трястись от ужаса, гадая, вернешься ты или нет! — вспылила я и в последний момент погасила едва не сорвавшийся с пальцев огонек. — Не хочу представлять все то, что описала! Не хочу! И не буду! Я была в гневе, но заставила себя держать руки сцепленными. Случайный пожар не усилил бы мою позицию.
— Я не могу рисковать, — он сказал это тихо, ровным, удивительно спокойным голосом. Но его дар отражал страх. — Именно поэтому я пойду с тобой, — отрезала я, решительно глядя в голубые глаза собеседника.