— Она хороша в постели? У нее такие задорные маленькие…
— Не заставляй вставать и надирать тебе задницу, ты знаешь меня.
Я все еще в бешенстве от того, что он видел Саванну голой, и, когда он описывает ее груди, то словно бьет мне по яйцам.
Ошеломленный, он останавливается на середине жеста, в попытке изобразить сиськи на своем теле.
— С каких это пор ты не рассказываешь о личной жизни?
Я закатываю глаза и опускаю голову на подушку. Я перестал обсуждать с Блейком мою сексуальную жизнь с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать. Он из тех, кто не может трахнуть девицу, не поведав всему миру об этом.
— Нечего рассказывать. Клянусь Богом, я не видел ее голой.
Хотя технически я был внутри нее…
Легкая улыбка появляется на лице Блейка.
— Но ты пытаешься заполучить ее, верно?
И, встретив мой сердитый взгляд, его улыбка исчезает.
— Деклан, скажи мне, ты же пытаешься.
Вздыхая, я смотрю в потолок.
— Я ее босс, Блейк.
Мне следует, по крайней мере, постараться, чтобы не перейти границу. Ну хорошо, мне следует усердно постараться, чтобы не пересечь черту.
Хотя давайте будем честными — от этого дерзкого маленького ротика мой член становится тверже, чем от любых других женских тел, что я имел. И когда это он обнаружил, что она тоже чертовски горяча?
А у меня нет ни малейшего шанса. Черт возьми, она нравится мне. Она реально нравится мне.
— И что? Я лишь говорю тебе, Деклан, что смотреть на нее было, как…
— Чувак, не сыпь мне соль на рану.
Нет необходимости слушать, как прекрасно ее тело. Из того, что я видел, могу сказать — оно феноменально. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
Мне кажется, что я готов разорваться, когда пытаюсь сесть. Нужно что-то сделать с повязкой, обернутой вокруг моих ребер. Блейк помогает мне подложить подушку за спину, и его лицо становится мрачным.
— Ты знаешь, кто это сделал с тобой?
— У меня есть очень хорошее предположение.
Он исследует мои травмы и произносит:
— Что ж, кто бы ни пытался избить тебя, он не выполнил свою работу. Помимо твоих, возможно, сломанных ребер здесь только синяки, в основном.
Я киваю в тишине. Так необычно неловко молчать при беседе с Блейком. Если лет десять назад вы бы сказали мне, что наши отношения зайдут в тупик, я назвал бы вас лжецами. Брат прочищает горло, и я могу сказать, что ему также некомфортно, как и мне.
— Я рад, что она позвонила мне прошлой ночью.
У меня не хватает смелости признаться ему, что не он был моим изначальным выбором. Маркус стал первым, кто пришел мне в голову, но мне как-то удалось вспомнить, что у него на ночь остался ребенок.