Блейк потирает подбородок и говорит:
— Она пыталась заставить меня отвезти тебя в больницу. Я сказал ей, что нельзя туда ехать, и тогда Саванна спросила меня, почему…
Он не смотрит на меня, и это плохой знак.
— Что ты рассказал ей?
— Ничего, но сейчас она о чем-то догадывается, так что… предупреждаю.
Саванна выбрала именно этот момент, чтобы вернуться, держа в руках две большие тарелки с едой. Ее глаза блуждают между мной и Блейком, и, очевидно, что она подозревает, что мы говорили о ней. Я только надеюсь, что не слышала, о чем именно.
— Я не помешала? — спрашивает девушка, все еще глядя на нас с осторожностью.
Блейк встает.
— Нет, я уже ухожу.
Саванна хмурится, когда приближается и передает мне тарелку.
— Ты уверен? Еды хватит на всех.
— Да, все нормально. Но все равно спасибо.
Блейк салютует нам, когда покидает комнату, и несколько секунд спустя входная дверь открывается, а потом закрывается.
Французский тост пахнет удивительно и заставляет меня осознать, насколько я голоден. Я хватаю хлеб, запихивая практически весь в рот, когда замечаю, что Саванна странно на меня смотрит.
— Что?
Садясь на место Блейка на кровати, она качает головой.
— Ничего. Я… я рада, что ты в порядке. — Она настойчиво избегает моего взгляда, когда бесцельно тыкает вилкой еду на тарелке. — Была бы полная задница, если бы было не так.
— Эй, успокойся, Котенок. Не надо так эмоционально.
Она смотрит на меня сквозь длинные ресницы, и ее рот кривится в вынужденной улыбке.
— Я никогда до этого ни о ком не заботилась, кроме себя. Я не очень хороша в этом.
— Но ты беспокоишься обо мне.
Хмурясь, она бормочет:
— Я была ужасно напугана.
Вам приходится заботиться о ком-то, потому что вы волнуетесь о них, но это не должно доставлять хлопот. Саванну, кажется, легко спугнуть, и последнее, что мне хочется делать, это устрашить ее.
Я кладу свою тарелку на прикроватный столик.
— Знаешь, прямо сейчас объятия не помешают.
Саванна кладет вилку на тарелку, наклоняется ко мне, обхватывает свободной рукой мою шею, и тогда я говорю:
— Ты серьезно собираешься сейчас обнять меня одной рукой? — Она застывает. — Да?
Опа. Так многому нужно научить эту девочку.
— Э-э…
Я беру ее тарелку и ставлю рядом со своей.
— Обеими руками.
— В чем разница?
Уголки моих губ приподнимаются.
— Увидишь.
Она закатывает глаза, но ее лицо светится, когда она обхватывает обеими руками мою шею. Я притягиваю девушку к себе, превозмогая боль, разрывающую мои бока. Наши тела подходят друг другу идеально. Словно она сливается со мной, и нет слова описать это иначе.
Я закапываю свое лицо в ее волосы. Спустя несколько секунд, когда объятие перестает быть простым и начинает выходить за рамки «просто обнимаемся», я отпускаю ее. Она выпрямляется, моргает и опускает глаза на мой рот.