Юноша плоть умерщвлял со старанием и знанием дела. Грязная сутана и не менее грязная рубашка были спущены с его плеч, а кожа на плечах и спине, сколько можно было захватить, исполосована багровыми рубцами. Я, грешным делом, подумал недоброе и слегка похолодел внутри. Решил, что на допросе юнца били. Но присмотрелся и увидел, что следы оставлены ногтями. Грязными руками в молитвенном исступлении он рвет себе плечи, шею и спину. Сам юноша, черноволосый, с мазками какой-то копоти на щеках, растрепанный и бледный, сам как привидение, стоял в центре кельи на коленях и держал открытым молитвенник, в который не смотрел. При моем появлении, сопровожденном скрипом двери, он привел в порядок одежду, но не сразу. Сначала добормотал молитву и совершил земной поклон. После замер, как был, на коленях, не до конца распрямившись и прикрыв заложенную пальцем книгу.
Я постоял столбом, поглядел. Не сразу нашелся, что сказать. Затем все же аккуратно представился, хоть это и не входило в мои планы, спросил, не нужно ли что. А Тоби резво подбежал и ткнул юнца носом в локоть. Тот вздрогнул. Но ради таких мелочей, как беседа со некромантом братства, молчание праведникам прерывать не положено, мне сделали знак, что нет, не нужно, могу убираться, и я велел мычащему стражу принести узнику тазик с водой – умыться, а то он весь в саже.
– Это не сажа, – сказал мне страж. – Это плесень с пола.
– Что ж, – возразил я, – если плесень, то и умывать ее не надо?
– Так он же молится день и ночь, замарается опять.
– Меньше демагогии, юноша! – оборвал стража я. – Идите и принесите. Никуда ваш подопечный не сбежит, я присмотрю.
Грязь, показавшуюся мне копотью, я рассмотрел получше – этот юный флагелланит, похоже, еще и бил себя по щекам. Все теми же грязными руками.
– Вы не делом заняты, святой отец, – счел нужным сообщить я. – Вы не изгоните так призрак, мучающий вас. Вы просто причиняете себе ненужные страдания, а это грех.
Щенок лишь презрительно скривился.
– Бесы изгоняются молитвой и постом, – перевел я для себя его несказанные слова. – Вас так учили. Но у вас не тот случай. Вы невиновны, и бесы эти не ваши.
– Все бесы одинаковы, – пробормотал сквозь зубы он. – Среди них нет хороших. Как не бывает хорошего колдовства.
– Вы невиновны, – повторил я. – Ваш призрак пытается вас защитить.
– Вы говорите ересь, – прошипел мне фанатик.
– Я хочу справедливости для мертвых и живых, иначе мертвые никогда не упокоятся, – парировал я. – Если с вашей точки зрения справедливость – ересь, пусть так. Я вижу мертвых, я вижу связь неупокоенной души с вами. Что между вами и ведьмой случилось? Ведь это не было грехом?..