Потом, не без участия иберринского колдовского братства, фортепьянного мастера обвинили в государственной измене и приговорили к отсечению головы, чтобы ничего опасного больше не выдумал, но мастер исчез. Его не смогли ни схватить, ни даже найти следа.
Сколько и каких машин он успел зачаровать и кого научить зачарованиям, Фальк и майор не знают. Возможно, и никто не знает. Вознесясь на пик моды, преступный мастер стал заниматься не только музыкальными инструментами, но и любыми другими. Все ли его поделки уничтожены, тоже неизвестно. Считалось, что все. Уверенности, впрочем, нет, потому что последователи, называющие себя механистами, все еще гнездятся по ту сторону границы, а ортодоксальное колдовское братство разогнано революционными поветриями, словно гнездышко клопов. На нем плохо сказались идеи гуманизма и просвещения, запретившие, по очередной какой-то моде, изучать и практиковать боевую магию.
Господи, сколько же во мне неуверенности и сомнений! Чтобы не признаваться в ереси, я ни слова не сказал про сундук. Топор так топор. Свяжу вещи в рогожу, обломки сундука брошу в камин. Я его сотворил, я его и уничтожу. Хоть и жаль сундука, он хороший, он со мною двадцать лет, столько всего перевидал. Но я сам виноват. Не умеешь – не лезь. Первый урок, который дают начинающим колдовскую практику – повесть о заклинателе, которого сожрал вызванный им же демон. У меня еще есть посох и непростая собака. Надеюсь, с ними никаких неприятных казусов не произойдет.
Почему собака непростая? Собаке Фальк выдает на ухо какие-то секреты, и собака смотрит так, словно поняла.
Вечером я говорил со вдовой. Сказал ей про опасения отца Оттона, про раскопанные могилы. Она заявила, что теперь ей все понятно, и завтра, после воскресной мессы, она обсудит с настоятелем план действий. При взгляде на нее мне тоже все понятно: ведьм, даже несостоявшихся, лучше не злить. Радостная весть о том, что кот теперь вечен, не отвратила ее от мыслей о мести. За своего кота она готова бить и уничтожать. Интересно, доволен ли кот вечным существованием? При дневном свете выглядит он жутковато, но ластится и мурчит.
В замок я решил не идти. После приключений с контрабандистами в кладбищенских кустах у меня нет желания бродить по окрестностям в темноте. Опять перечитывал дневник. Свой сон с профессором. Почему тот сказал мне во сне, будто умер в самый сильный лунный день? Ведь профессор жив. С другой стороны, и сильный лунный день в этом месяце еще не наступил…
А ближе к ночи, когда выходят на свои тайные тропы адепты беспошлинной торговли и мастера размахивать в темноте кулаками, меня побеспокоил господин полицмейстер. В тюрьму, якобы, поместили тех негодяев, что посмели напасть на уважаемого мастера-упокоителя аннидорского братства, не соизволите ли подписать свидетельские показания и ознакомиться с протоколом допроса?