– Антинаучная дребедень.
– Это магия! – обиделась за старушку Наташа.
– Магия-перемагия-недомагия! – машинально среагировал Парадоксов на ненавистное слово как бык на красную тряпку в комбикорме. – Здравый смысл должен иметься!
– Если бы Белый Свет был лишен магии… – пылко прошептала молодая Конева-Тыгыдычная – но слова начинающегося их с Геннадием спора потонули в размолвке другой.
– Ты, добрым будь, на мою бабушку напраслину не возводи, Демьян свет Дормидонтович! Не любо – не слушай…
– А пустомелить не мешай? – усмехнулся ничего не подозревающий боярин.
Лариска замерла на пару секунд, вычисляя цепочку подтекстов – и вскинулась:
– Это моя бабушка-то собака?!
– С…собака?!.. – опешил Демьян. – Кто?.. Я не…
– Пустомелит – значит болтает, болтает – значит лжёт, лжёт – значит врёт, врёт – значит брешет… Собаки брешут!
– Да ты что, Ларисонька! Да в мыслях такого не имелось! Да… – забормотал боярин, отчаянно не понимавший, что происходит и самое главное, как – но было поздно. Все тайные обиды и несбывшиеся чаяния, накопленные боярышней за несколько лет, спрессовались в одну волну – которая сейчас и прорывала плотину терпения.
– Да тебе откуда ведомо-то, истина это али нет?! Ты там был?! Ты могилку эту раскапывал?! Ты ночь над ней проводил?!
– Да что я, с ума сошёл, что ли?! – шарахнулся Похлёбкин.
– Так ты еще мою бабку чокнутой считаешь?! – прошипела – чтобы не заглушить очередную историю Серапеи – Лариска.
– Да что ты!.. – боясь даже представить, путём каких умозаключений было выдвинуто ему очередное обвинение, Демьян вскинул пухлые ладони. – Ларисочка, душенька, ну да, не верю я в её посказульки, но…
– Посказульки?.. – Лариска задохнулась от гнева и внезапно прихлынувших слёз: калькулятор подтекста не выключался теперь ни на миг.
– Посказульки?! – выкрикнул она, не замечая, как притихли все вокруг. – Значит, дурой меня считаешь?! Ну так не увидишь меня больше!
И, заламывая руки, боярышня бросилась во тьму.
– Лариса!.. – оторопело просипел Похлёбкин.
– Вот семейка очумелая… – покачал головой Гена.
– Не смей о них так отзываться! – введенная утром приятельницей в курс нового курса, Наташа вскочила и кинулась за ней. – Ларка, вернись!
– Ларишка, Ларишка, штой, кожа егожливая! – прервав очередную историю, боярыня Серапея подхватила подол летника и бросилась вдогонку за внучкой.
Не понимая, что случилось, оставленная аудитория запереглядывалась.
– Как говорят сами северные духи в таком случае, милые боронят – только чешутся, – авторитетно заявил Дай У Ма.
– Вот уж точно… Почешется кто-то, когда троица вернётся, – ухмыльнулся Агафон и потянул носом. – У нас что-то пережарилось?