– Всё будет хорошо, Чаёку-сан! Не плачь! Он что-нибудь придумает и всех нас выручит! – лукоморцы и Мажору подступили к девушке с другой стороны. – Нерояма-сан такой умный!
– Спасибо… спасибо… – шептала дайёнкю, размазывая рукавом по лицу грязь и слёзы. Даже самый умный и изворотливый маг на грани истощения сил едва ли имел хотя бы один шанс из тысячи против толпы свежих, не самых слабых врагов. А если среди них находились еще и Таракану с Нивидзимой…
– Надо искать дальше, – сочувствующий, но непреклонный Иканай приобнял ребят за плечи. – Время идет. Удары слышатся громче.
Пыльные и растерянные, они остановились посреди узкой комнаты с низким сводчатым потолком, уставленной стеллажами с безымянной рухлядью – как казалось не посвященному в секреты магии человеку. Единственный посвященный – Чаёку – старалась держаться от хлама подальше, и спутников отогнала на середину, как наседка цыплят. Мажору нечаянно задел корзину, и из нее посыпались на пол свитки, поднимая тучи нетоптаной годами – а то и веками – пыли.
– Почему мы остановились? – прочихавшись, спросил он. – Что-то нашлось?
– Мы остановились, потому что обошли все помещения, Шино-сан, – нервно оглядываясь и прислушиваясь, проговорила Чаёку. – Два раза. А с этого мы начинали.
Лицо мальчика разочарованно вытянулось.
– А может, тут и нет никакой собаки, Чаёку-сан? – поддержал его Иканай. – Может, Извечный не так выразился? Или мы не так его поняли?
– Честно говоря, я тоже начинаю это подумывать, Отоваро-сенсей, – покачала головой дайёнкю.
Лёка тоже прислушалась, потому что разглядывать тут было особо нечего. Казалось, содержимое любой лукоморской свалки было в разы новее. Но первым и единственным, что уловил ее слух, был вокал брата, проникновенно мычавшего себе под нос: "И дождик закапал… и буквы и строчки… заплакали вдруг… Найдите собаку… найдите собаку… вернись поскорее… мой маленький друг". Девочка попыталась прислушаться к звукам атаки на магию дома, но тоскливое мычание Ярика перекрывало всякую возможность расслышать хоть что-нибудь. По лицу Чаёку было понятно, что ее попытки прислушаться заканчивались там же. Но, в отличие от дайёнкю, у Лёльки на не в меру распевшегося основателя клана управа была.
– Яр, помолчи минутку, а?
Княжич сконфуженно хмыкнул:
– Да вот, привязалась… Как муха!
Девушка, пользуясь затишьем, запрокинула голову, развела руки и замерла, чуть покачиваясь.
– Кто привязался? – не понял Мажору, на всякий случай готовый выступить на защиту чести Ори-кун и ее права привязываться когда и к кому угодно.