У начала конечной цели — перелеска недалеко, — овражек метром в глубину и парой в ширину. Он также усеян сорняком, неприятно касающимся рук своим верхом. Всё это едва ли можно посчитать сколько-нибудь значимым препятствием. Они обратят внимание на дикие яблони, прогибающиеся под багровеющими плодами. Те окажутся приятны на вкус, и Они наедятся их за неимением ничего другого.
Перелесок продолжится недолго, и скоро крутой берег заставит Их остановиться и увидеть: здесь тоже люди. Старые частные домишки расположились по другую сторону реки, и в некоторых уже горит свет. Вечереет. Вернувшись немного назад, Они решают остановится на ночлег. Вместе наберут веток, среди прочего — несколько спиленных стволов деревьев. Два из таких превратятся в скамьи. Очень неудобно, но лучше, чем на голой земле. Между ними — костёр в метр диаметром. Ничего нового.
Уже совсем стемнело, и между деревьев мелькают огни тихого вечернего пригорода, когда ужинают и расспрашивают детей о первом звонке в школе. Пламя же освещает не более, чем на два метра, и в его поле зрения впадают лишь Они и тонкие молодые берёзы за спинами и по бокам. После долгих пустых разговоров захочется спать. Он, всё ещё сидя на бревне, широко расставит ступни и сведёт колени, положит на них скрещенные руки, сверху — голову. Спина и плечи уже начинают подмерзать: скользкая синтетика спортивного костюма никак не согревает и лишь сковывает в движении. Теперь одел и трико.
Провалился, а когда открыл глаза, увидел: Она не спит, всё возится с костром. Отчего-то захотелось сказать грубость. Посмотрит на огни, а они никуда и не делись. Значит, счёт Его сну идёт на минуты и, в лучшем случае, переваливает за час. Снова впадая в дрёму, Он надеется проснуться при солнечном свете от колотящего утреннего холода.
Когда Он откроет глаза и увидит у себя под ногами тени играющего костра, то лениво поднимет голову, недовольно выдохнув. Она сидит напротив, не подавая никаких признаков, но всё-таки не спит. Лоб упирается в кулаки, локти — в колени. На лице не читается ничего. Услышав Его, растерянно поднимет взгляд, а потом обратно.
Третья попытка. Теперь совсем не ясно, сколько времени, а об огнях Он позабыл. Руки в суставах и колени до того затекли, что сгибаются через боль. Начинает потрясывать. Опираясь на руки, Он немного приподнялся, потянулся и сел обратно. Заметил в приглушённом свете прожоги на олимпийке и трико.
— Осторожно, не упади в костёр, — и подложила несколько веток.
— Что?
— Ты наклоняешься к нему во сне. До реки далековато.