Кирилл сполз на кафельный пол. Вода с мокрых волос текла по его лицу, смешиваясь со слезами.
— Я люблю её! Но я не могу так! — Его рот искривился, изрыгая невнятные животные крики. — Мы хотели вместе жить. Жить, понимаешь? Работать, отдыхать, путешествовать, растить детей. Жить, а не это… Я стараюсь изо всех сил! Я должен поступить как честный человек, и я это делаю. Я ведь правильно поступаю, да?
Глаза Кирилла наполнились мутной мольбой, и Демьян кивнул. На слова не хватило дыхания.
— Я делаю всё как надо, поддерживаю Дарси. Но я не могу изменить то, что у меня внутри! Вот здесь! — Взвыв, Кирилл разорвал свою рубашку и стал царапать грудь. Впился в кожу ногтями, оставляя кровавые полосы. — Вот здесь болит, понимаешь?! Вот здесь правда, здесь мои чувства! Я ощущаю себя предателем, но я не могу изменить то, что чувствую!
Демьян наклонился к брату и оторвал его руки от окровавленной груди.
— Скажи, что мне делать! — Кирилл смотрел на него снизу вверх, как в детстве, когда только учился ползать. — Умоля-я-я-ю! — Он тёрся лицом о ноги Демьяна, обдавая их холодом воды и жаром крика. — Я люблю Дарси, но я тоже человек! Я же не болен, так почему у меня нет будущего? Это же нормально, хотеть детей? Я хочу нормальную семью! Чтобы завтракать всем вместе за большим столом… чтобы скатерть была белая… Ты любишь омлет? Я очень, особенно с сыром. Надо поджарить, чтобы была сырная корочка… И булку с маслом люблю… И гулять хочу с детьми… и собаку…
Язык Кирилла заплетался, но холодная вода привела его в чувство, и теперь он говорил сбивчивой скороговоркой. Демьян и не думал отвечать. Он не мог вмешаться, не мог остановить эту агонию, потому что сам исходил такой болью, какой не знал раньше.
Откатившись от ног Демьяна, Кирилл вытянулся на полу и закрыл глаза. Слёзы выдавливались из-под век и стекали по вискам.
— Я хочу счастья! Семью! Счастливую, весёлую жену и четверо детей. И домработницу. Не Нонну, эта ведьма меня раздражает, а заботливую покладистую женщину. В белом фартуке. Она будет печь по утрам, а мы все вместе завтракать за кухонным столом. Вот такую жизнь я хочу… — Покачиваясь, Кирилл пропел: — Хочу, но не получу!
Схватив брата за шкирку, Демьян поднял его на ноги.
Не зря слова «любить» и «убить» созвучны. Что делать, если эти «любить» и «убить» смешались в тебе горящим коктейлем? И как можно осудить брата, если за него так мучительно болит сердце?
Демьян ждал, пока Кирилл умоется и вдоволь наплачется. Кинул ему полотенце. Лицо Кирилла покраснело, он выглядел румяным и невинным, как в детстве.