Он говорил тоном классического обывателя, за неимением других тем затевающего за столом разговор о международной политике, но Глеб был последним человеком, которого это тон мог обмануть.
— И опять они, черти бородатые, в первопрестольной безобразничают, — продолжал Илларион, так аппетитно хрустя ломтиком болгарского перца, что у Глеба потекли слюнки. — То метро, то эта телестудия…
— Ну, ладно тебе, — не выдержав, наконец, взмолился Глеб. — Ну, извини. Если тебя это так раздражает, могу обратиться к кому-то другому… Я только не понимаю: ты что, мысли читаешь?
— Нет, ну до чего же вы наивные люди! — покрутил головой Илларион и налил по второй. — Давай за тех, кто на задании.
— Угу, — кивнул Глеб, поспешно проглатывая то, что успел положить в рот, но не успел толком прожевать. — За вас, за нас и за спецназ.
Они выпили за тех, кто на задании, и Глеб вернулся к интересующей его теме.
— Кто это — мы? И почему мы наивные? — поинтересовался он, тыча вилкой в блюдце с нарезанным сервелатом.
— Вы — это ты и Андрей Мещеряков, — сообщил Забродов, заворачивая в ломтик сыра зеленую оливку. — Помнишь его? Он нынче генерал, весь из себя важный, брюшко потихонечку культивирует… Так вот, среди моих знакомых только вы двое в своих посещениях придерживаетесь некоего подобия графика. Я вас за это не виню, жизнь у вас такая, что свободное время приходится строго планировать, потому что его — кот наплакал. Это нормально, а если бы даже было ненормально — что делать? Тут все решаете не вы, а обстоятельства — вернее, командование. Короче, график есть, и вы оба его более или менее соблюдаете. А нарушения графика происходят только тогда, когда у вас ко мне срочное дело. И что мы видим? Со дня твоего последнего визита не прошло и полугода, а ты — вот он!
— Может, я просто соскучился, — проворчал слегка пристыженный Глеб.
— Ну да, конечно, — покивал головой Илларион. — Сначала происходят взрывы в метро, потом захват этой дурацкой студии кабельного телевидения и выступление Черного Волка Бакаева, который уже три года считается мертвым. Потом все средства массовой информации начинают наперебой трубить о побеге из-под стражи чокнутого бомбиста Стрельникова, потом в Дагестане разом погибают аж девять милиционеров, а потом ты являешься сюда обритый, как новобранец или свежеиспеченный зек, сообщаешь, что провалил операцию, и говоришь, что просто соскучился. Очень мило! Ты хоть дома-то был, террорист-самоучка?
— Нет, — признался Глеб. — Честно говоря, побаиваюсь. Ирина ведь тоже смотрит телевизор, а я уже который год ей заливаю, что работаю аналитиком…