— О чём это вы князь?
— Не важно mon here, главное вы теперь на всегда избавлены от ваших идиотских les bons principes.
— Вы хотите сказать! — Пьер в ужасе выпучил глаза, пытаясь под всплыть на поверхность. — Но позвольте князь…
— А, хули толку, Петруша? — горестно усмехнулся Болконский. — Что есть, то есть. Вам еще» «подфартило», как здесь выражаются. Вы, полюбуйтесь, на кого я стал, похож. Полный отстой.
Князь Андрей, несколько раз, крутнулся вокруг своей оси, давая Безухову рассмотреть себя подробно.
— А, как же прошлое, — с дрожью в голосе осведомился Пьер?
— Через как, любезный граф. — Ответствовал Болконский. — Здесь есть только настоящее, и то, не для всех.
Пьер, сделал, несколько кругов вокруг лица друга, стараясь, успокоиться. На языке его вертелось миллион вопросов, но каким-то «шестым» чувством, он понимал, что князь Андрей не удовлетворит его любопытства. Не потому, что не захочет, он просто не в силах. это сделать, так как, не знает всего. И всё же, один вопрос, самый главный, как ему казалось, Пьер не мог не задать князю.
— Скажите князь, а видение. Я полагаю, что видел нечто?
— Фрагментарное Озарение. — Равнодушно сообщил Болконский. — Здесь такое случается, почти с каждым. Артефакт. Галлюциногенное обострение в период адаптации. Со мной тоже, признаться, происходит нечто подобное, но, всё реже и реже, слава Творцу. Привык, знаете. И потом…
Князь Андрей умолк, размышляя о чём-то своём.
Пьер, из деликатности не решаясь тревожить друга, осваивался в новом для себя качестве. Крутил, пируэты и увлечённо пускал пузыри, с лёгкостью открывая жаберные клапаны. Но вскоре, голос Болконского вернул его, к прежним мыслям.
— Друг мой, вы и вправду хотите знать, что случилось с нами ТАМ? — Князь Андрей,
энергично выпустил пару пузырей в сторону поверхности.
— Если это не затруднит вас. — Сконфуженно ответил Пьер.
До него, наконец, начинало доходить, что любые воспоминания о прошлом, а уж тем более предположения о будущем, на которые здесь неизвестно кем наложено строжайшее табу, причиняют Болконскому мучительные страдания. Но знать, ему до дрожи в плавниках хотелось знать, чем завершилась вся эта канитель.
— Извольте, только право, лучше было бы, всё оставить, как есть.
Князь, нахмурил, брови припоминая минувшее, и начал свой рассказ:
— К не частью для Наполеона, и к счастью для вас, затея, с убийством, благополучно провалилась. Виной тому, ваша не решительность, лень, и как это ни странно, ваше мягкосердечие.
— Ну конечно, припоминаю пожар, девочка. — Встрял Безухов.
— Не прерывайте меня, прошу вас. Всё и без того…