Дамиан недоумённо воззрился на партнёршу, что всё с непроницаемым лицом кружилась с ним в танце.
— Не понял, — честно признался он.
— У меня сильно болит голова. Если я после танца окажусь на своём кресле, то не смогу выпить лекарство, что осталось у меня в покоях. Меня наверняка заставят сидеть здесь до конца бала. Могли бы мы закончить танец ближе к выходу из зала?
Принц едва не потряс головой — настолько похоже это было на то, о чем он думал перед танцем, только о брате. Но отказать в такой малости гостье он не смог.
— Да, конечно. Я организую вам отряд гардов для охраны, чтобы ваши… сопровождающие не переживали о вашем благополучии.
Тойво какое-то мгновение помолчала и произнесла:
— Благодарю вас, ваше высочие.
Принц отыскал глазами безопасника у ближайшего выхода, сделал ему знак «обеспечить охрану» и, протанцевав оставшиеся минуты, как раз подвёл принцессу к дверям. Выведя её из бального зала, передал агенту, который уже стоял в окружении гардов, и приказал доставить в покои иноземную гостью, а затем проводить её обратно.
Маленький отряд плотно окружил девушку, и когда они скрылись за поворотом коридора, принц перевёл дыхание — было слышно, что следующий танец уже начался, и значит, у него было несколько минут передышки. Хотелось выйти на свежий воздух, но время не позволяло такой роскоши, и принц решил просто пройтись по коридору до следующей двери в бальный зал.
У лестницы, ведущей к служебным помещениям, он услышал подозрительные звуки и, не раздумывая, ринулся к их источнику.
Голоса были женские, и принц разобрал гневные и даже яростные интонации одного, показавшегося знакомым. Но не смог сразу сложить вместе — слишком невероятным было сочетание этого нежного голоса и ненависти в нём.
— Даже думать забудь о нём, девчонка! Он мой! — шипел знакомый голос.
— Не будет он твоим, дура! Не с твоей репутацией! — слышалось злое с подвыванием и слезами. — Не женятся принцы на любовницах!
Когда Дамиан ворвался в небольшое служебное помещение, всё сложилось — его фаворитка держала за волосы Перлу Инвиато и злобно шипела ей в лицо, а девчонка, хоть и выгнулась неудобно, чтобы ослабить натяжение волос, лягалась отчаянно и сильно, стараясь попасть по ногам своей мучительнице. Именно она и подвывала. Но Лали продолжала «воспитывать», дергая соперницу за волосы:
— Он мой!
— Ты недостойна его!
Принц гаркнул, как на смотре войск:
— Отставить! Руки по швам!
Обе девушки замерли и обернулись, тяжело дыша. Лицо неудобно изогнувшейся бедняжки маркизы было в красных пятнах, а Лали нервно сдувала с лица длинную черную прядь, выбившуюся из когда-то идеальной прически. Увидев принца, фаворитка закусила губу и смотрела огромными от испуга глазами, не мигая, но рука её разжалась и стала медленно выпускать волосы воспитанницы. Перла, наоборот, сморщилась и заплакала, закрыла лицо ладонями и бросилась бежать, сдавленно всхлипывая. Опозориться второй раз за день для неё оказалось нестерпимым.