Топот лошадей догонявших усиливался с каждой минутой. Вот уже слышно их понукание коней и требование остановиться. Лион крикнул мне, перекрывая свист ветра и крики преследователей:
— Следи за дорогой, если приблизятся совсем вплотную — придется стрелять. — Я с ужасом замерла:
— Лион, зачем? Может… — Он мазнул по мне взглядом и вновь устремил свое внимание на дорогу:
— Они не будут с нами считаться, давно уже поняли, что мы свидетели, и нас уберут как досадную помеху, Белль. Либо они, либо мы. — Во рту сразу высохло, горло пережало и горечь поднималась откуда-то снизу, создавая ком. Просто кивнула ему головой — агенту виднее.
Топот коней раздался возле самой кареты, Лион кинул мне поводья:
— Держи, быстрее, Белль! — перехватив вожжи, я постаралась не отвлекаться от управления. Агент, пользуясь каретой как прикрытием, держась за крючья и поручни, осторожно выглянул. Преследователи что-то заорали, и когда он попытался выглянуть еще раз, раздался выстрел. Лия и Аннария в карете завизжали, я окаменела и сжала поводья только с одной мыслью: «Без паники, только без паники!» Карета в это время наскочила на камень, и ее хорошо тряхнуло, отчего визг повторился, зато я пришла в себя, засвистев как Лион, поникала и понукала лошадей, а дальше как во сне, реальность отступила, а может мозг не смог принять все, что происходило как данность.
Вперед вырвался конь Орванна, который, склонившись ко мне, попытался выдрать поводья из моих рук, за что я его огрела от всей души кнутом, и этим спасла жизнь — он вылетел из седла в кусты и Лион не успел спустить курок, наведенного на него пистолета. Потом еще одна попытка и наш защитник, прицелившись, выстрелил и, похоже, удачно, так как послышался сдавленный крик. Попал, выяснять в кого, не было желания.
Лион, отчего-то раскрасневшийся и даже довольный, склонившись, прокричал мне почти что в ухо:
— Белль, если дотянем еще четыре километра, то нас должны встретить.
Тут оставшиеся преследователи решили что-то и прицельными выстрелами разбили оба фонаря, и наше движение теперь продолжалось вслепую. А дальше в течение минуты произошел кошмар: Лион поднялся над крышей и выстрелил в двигавшегося всадника и тут же словил пулю, свалившись мне на колени. Я даже не успела испугаться за него, как напуганные выстрелами и резкой темнотой кони понесли, уже не поддаваясь управлению. Карета не выдержала — вначале отлетело заднее правое колесо, затем и переднее, и карета стала заваливаться на бок, наклоняясь все сильнее и сильнее. Кони резко дернулись, оборвав упряжь, унеслись, а я с тяжелораненым Лионом вылетели в непролазные дебри — кусты и близкостоящие деревья. Последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, ударившись со всей силы о дерево, визг моих девчонок и треск ломающейся кареты.