— Я не скрывал.
— Скрыл! Я узнала от рабынь!
— Есть ли в этом дворце хоть что-нибудь, неизвестное рабыням, Царица? Они узнают всё раньше и несут слухи и домыслы из своих уст в чужие. Хели устал с дороги, он уснул сразу, как мы поговорили, к тому же, за разговором и едой он выпил довольно вина. Он спит мертвецким сном, Айола, не было смысла будить тебя, утром тебе бы передали. Ты встретишься с братом завтра, на пиршестве, он будет тут несколько дней, и ты успеешь наговориться с ним, жена моя.
— Откуда ты знаешь, что я спала?
— Рабыни, — Горотеон усмехнулся.
— Почему, почему мне бы «передали»? Почему не ты сам сказал бы мне? Ты не заходишь ко мне… не разговариваешь со мной более во время трапезы, как это бывало раньше, ты даже не целуешь меня… Ночи ты проводишь с наложницами, а я не имею права даже узнать о приезде своего брата из уст мужа своего. Это закон Главной Богини?
— Царица, ты хочешь пить? — это был резкий переход, как и голос Царя Дальних Земель. Айола поняла, что она хочет пить.
— Да, муж мой.
— Что ты хочешь? — он указал рукой на столик, где были кубки с различными напитками.
— Воду, родниковую воду, — Горотеон протянул ей кубок, но в руки не дал, позволив сделать глоток, тут же забрал.
— Ты хочешь ещё, Царица?
— Да, муж мой.
— Ты можешь взять любой из тех кубков, там есть вино, сок из тех же плодов и из других плодов тоже, есть травяной отвар, пробуй.
Айола опробовала из каждого кубка, но вино было слишком терпким, соки слишком сладким, а травяной отвар и вовсе источал неясный, но неприятный запах.
— Что бы ты выпила сейчас, Айола?
— Воду…
— Ты можешь сделать глоток, — Айола сделала глоток, родниковая вода приятно охладила горло, вымывая терпкие и сладкие вкусы других напитков, — но глоток, — он тут же убрал от губ жены своей кубок.
— Пей любой напиток, который ты видишь перед собой, в любом количестве.
— Но я хочу воду.
— Глоток воды ты можешь выпить, но ты уже отпила дважды, теперь черед этих напитков, вина, которое слишком терпкое для вкуса жены, сока, слишком сладкого для жены, носящей в чреве своём младенца, и отвара, который имеет приятный вкус, но зловоние источает кубок с ним… Что ты выберешь?
— Ничего, зачем выбирать то, что тебе не нравится, я хочу воду.
— Если ты не будешь пить из тех кубков — погибнешь, человек не может долго без напитков, смерть его ужасна, эта мука одна из самый страшных…
— Я не погибну, Горотеон, я выпью воды в своих покоях.
— Один глоток, я не разрешаю тебе пить более.
— Что? — она в растерянности смотрела на мужа своего и не понимала, шутит ли он, глаза его не улыбались, хотя лицо не было неподвижным и не выражало злость. — Один глоток? Тогда я вообще не буду пить воду, муж мой. Глоток воды только разжигает жажду и не даёт её утолить! Это мучение.