— Вижу тревогу в сердце твоём, дитя.
— Народ ропщет, я должен снять траур, Жрица, но сердце моё полно печали по Ириме, оно не принимает того, что её больше нет со мной.
— Сердце твоё полно печали по утраченной юности, дитя, но любви жены оно не знало.
— Я любил Ириму, и ты знаешь это.
— Любил… ты любил её с того дня, как появилась она на свет, зная, что ей быть Царицей твоей. Сколько раз ты нарушал запреты Главной Богини, дитя, пока Ирима не выросла, и не была назначена церемония? Сколько раз ты убегал на женскую половину дворца, балуя маленькую Ириму сладостями и каменьями?
— Жрица?
— Я стара и многое знаю, она владела разумом твоим, но сердце твоё не знало любви.
— Ты видишь новую Царицу?
— Тебе нет дела до предсказаний моих, дитя. Поступать ты будешь так, как велит тебя судьба, а не древняя старуха.
— Я возьму в жёны твою дочь.
— Я рад, друг мой, я рад, Эфталия будет хорошей женой тебе.
— Никто не говорил, что это будет Эфталия, старшая дочь твоя. У тебя две дочери.
— Но Айола — младшая дочь, она может сама выбрать себе мужа…
— Значит, если выбор мой падёт на неё, ты сделаешь так, чтобы она выбрала меня.
— Ты даже не видел её…
— Она уродлива?
— Она юна, друг мой.
— Юность девы быстро проходит.
— Если выбор твой падёт на Айолу, возможно, следует отложить церемонию.
— Не для того я прервал свой траур, я не стану откладывать церемонию. Она состоится так быстро, как это возможно, какую бы из твоих дочерей я не выбрал.
— Что ж… право мужа выбрать жену себе, Горотеон.
Рядом с троном Короля Линариума сидела принцесса Эфталия. Она была прекрасна, настолько, насколько может быть прекрасна дева в её возрасте — девять зим. Волосы её, иссиня-чёрные, струились по плечам, глаза сверкали гордостью и смотрели свысока на подданных своих. При приближении всадников Горотеона, в них отчётливо читался страх, мелькнувший и в глазах младшей дочери, но только цвет глаз, сменившийся с синего на ярко-фиолетовый, выдал юную деву. Лицо младшей дочери Короля не дрогнуло, а глаза смотрели удивлённо и с интересом. Горотеон видел интерес в глазах юной Айолы, живой ум сквозил во взгляде её, когда она смотрела прямо на Царя Дальних Земель, не отведя глаз своих. Но слишком юной была принцесса, слишком открытым и удивительно красивым было её лицо, слишком хрупкой казалась юная дева, чтобы проделать путь в Дальние Земли и стать Царицей. Правящей Царицей. В том, что принцесса не станет покорной женой, Горотеон не сомневался, достаточно было посмотреть на взгляд её, полный понимания к народу своему и подданным, и сквозящее во взгляде недовольство к поведению иных мужей или служанок на пиршестве, что прервали всадники Царя Дальних Земель.