От зрелища всеобщей радости по поводу счастья невесты Балка, душа ее буквально рвалась на части. Жизнь с любимым человеком, но во грехе, для нее, искренне верующей и воцерковленной, становилась вечной ложкой дегтя в бочке с медом. Но брат упрямо отказывал ей в праве на честное перед Богом и людьми семейное счастье.
Не Государь Император. Не Закон. Не обычаи царственных Домов. А конкретно он — любимый и любящий, добрый и чуткий, понимающий и дорожащий ею, старший брат!
Ольга трижды подкатывала к нему с зондажом на скользкую тему. Сначала Николай свернул все в шутку, типа, «вот заслужит Банщиков титул, сестренка, тогда и поговорим». Но затем определил свою позицию спокойно, жестко и без обиняков: «Я морганатических выходок никому в семье дозволять не намерен. Во всем остальном вам не мешаю и камня в тебя никогда не брошу. Если же попытается кто-то вас порочить, крепко пожалеет. Но перед Богом каждому свой ответ держать предстоит. Не обессудь…»
Коллизия начинала выглядеть неразрешимой.
А кому больше всего достается, когда в смятении душа женщины не находит выхода из мучающей ее ситуации? Как правило, самому ближнему. Или себе самой, если хватает сил таить беду от всех за семью печатями. Но в таком случае, будьте любезны: вот Вам и лезущие клочьями волосы на гребне, и постоянное нездоровье по поводу и без оного. А за одно, вот Вам и то самое, неизбежное: «сегодня не хочу, не могу, у меня голова болит…»
К чести Вадима, надо сказать, что бесчувственным чурбаном он не был. Его любовь и тактичность неплохо снимали симптомы душевного беспокойства Ольги, но уврачевать окончательно, увы, не могли. Благо, что после ее очередного приступа мелонхолии и слез украдкой, мать-природа брала верх, и в постели пара «отрывалась» за все неприятности сразу. И, как это обычно случается, за страстным слиянием тел следовал релакс гармонии и чувственного слияния душ: счастливая болтовня обо всем и ни о чем, откровенность «до донца» и громадье совместных планов «на жизнь райскую, не считая дачи и машины».
Вадим уже не мог вспомнить, как и когда хитроумная, любознательная Ольга вывела его на откровения о череде неравнородных браков, случившихся за последнее десятилетие существования монархии Романовых в его мире. Без задних мыслей он поведал Великой княгине про запретный роман ее любимого младшего братика с госпожой Вульферт. Про венчание Кирилла Владимировича с Викторией-Мелитой. Ради него бросившей, а перед этим ославившей на весь белый свет как гомосексуалиста, брата царицы. И, наконец, про ее собственный морганатический брак с трагически почившим в этом мире год назад офицером-гвардейцем, разрешения на который паре пришлось ожидать от Государя на протяжении целого десятилетия.