— О Боже. — Дрожащий выдох исходил от Данте, который смотрел на монитор, и выражение, которое можно было описать, как абсолютное изумление, осветила его красивые черты.
Его взгляд переместился на Клео и задержался на ней. Казалось, он что-то пытался ей сказать, и среди всей радости и благоговения в груди Клео поселился отчётливый холодок. Он выглядел решительным. Словно образ ребёнка укрепил неизвестную решимость. И впервые Клео осознала - если Данте решит, что хочет этого ребёнка, никакая сила на небесах или в аду не остановит его. Все её меры предосторожности и грамотно сформулированные юридические документы ничего не значат для человека с его ресурсами.
Она чувствовала себя полной дурой из-за того, что снова позволила ему вернуться в свою жизнь.
— Она двигается, — сказал Данте, и его голос слегка дрожал. — Боже, посмотри, как она извивается. Я и представить не мог, что она там так двигается.
— Эй, посмотри на рёбра! Это же рёбра? — спросил Кэл, теперь, когда он увидел больше, голос его звучал чуть более восторженно.
— Cristo, — неуверенно выругался Данте. — Я не представлял, что изображение будет такое чёткое.
Он подошёл к кровати, его взгляд был устремлён прямо на монитор, а лицо выглядело потрясённым.
— Можете ли вы определить пол по этому сканированию? — Для человека, который должен был молча стоять в углу, он начал принимать решения, и единственное причина, почему Клео не сказала ему отвалить, заключалась в том, что она была заинтересована в ответе.
— Иногда мы можем определить это на таком сроке, — сказала врач. — Но сейчас трудно сказать.
— Но всё в порядке? — спросил он. Его внимание всё ещё было приковано к монитору. Он едва посмотрел на врача, когда задавал вопросы.
— Насколько я могу судить, всё отлично. Вот он, красивый, здоровый плод тринадцати с половиной недель от роду.
— Тринадцать с половиной? Не четырнадцать? — уточнил он и врач кивнула.
Это означало, что ребёнок был зачат в какую-то из последних ночей в Японии. Данте посмотрел на Клео, которая поймала его взгляд и пожала плечами.
— Так что возможно, она ещё и не начала хмуриться. Но у неё ещё есть неделя, чтобы попрактиковаться в этом.
Его губы приподнялись после её слов.
— Если это девочка, ты можешь назвать её Дэйзи, — сказал Данте с озорным блеском в глазах.
Клео покраснела, вспомнив те проклятые трусики с уточкой Дэйзи, которыми он так увлёкся той ночью.
— Без комментариев, — ответила она, и его губы изогнулись, когда он снова посмотрел на монитор.
Несколько мгновений Клео зачарованно смотрела на его профиль, и то, как он завороженно смотрел на маленького человечка на экране.