— Есть слегка, — признался Волк, помотыляв головой так, чтобы обозначить доставшийся после приключения с Золушкой кисет, висящий на шее. — Но у меня лапки… — и тут же поправился: — ЛАПИЩ-Щ-ЩИ!
— А у меня трубочка, — похвасталась Гусеница. И добавила: — Если мы скооперируем твои лапищи и мои лапки, то все получится.
Волк не придумал ничего лучше, чем просто кивнуть.
Серый Волк и Синяя Гусеница долго сидели молча. Наконец, Гусеница вынула трубку изо рта и, подтормаживая, спросила:
— Кто я?
Волк, как ему показалось, всего лишь на мгновение задумался. Но из попытки сформулировать ответ таким образом, чтобы не обидеть новоиспеченную знакомую, его выдрал повторившийся вопрос.
— Кто я?
— Гусеница, — ответил Серый.
— Не просто гусеница, — подхватила собеседница, — а синяя накуренная гусеница. Наклонилась к Волку и заговорщицким тоном продолжила:
— Мы ведь понимаем, что одно другое портит, правда?
— Я, право, не знаю, об одном ли мы и том же…
— Уточню, — перебила Волка Гусеница, — синяя я по цвету, а накуренная — по состоянию. Вот ты, например, по цвету — серый. А по состоянию — как я.
— Ну и как ты? — стремясь поддержать разговор, поинтересовался состоянием насекомого Волк.
— Я — как ты. Накуренная. Но не серая, как ты.
— А как я? — поинтересовался у Гусеницы собственным состоянием Волк.
— Ты нормальный? — поинтересовалась Гусеница.
— С одной стороны, я серый, — попытался объяснить Волк. — Это если брать за основной критерий цвет. Но с другой стороны, если брать за основной критерий не цвет, я накуренный.
— Повернись другой стороной, я посмотрю, накуренный ли ты, — попросила Гусенница.
— Зачем? — изумился Волк. — Я же не избушка, чтобы поворачиваться к тебе другой стороной.
— Какая избушка? — не поняла Гусеница.
— На курьих ножках, — пояснил Волк.
— Не поняла. Накурьих, в смысле, накуренных?
— Накуренные курьи ножки, — пробормотал Волк и неистово засмеялся, катаясь по траве.
Несколько минут Гусеница наблюдала за бьющимся в припадке истеричного хохота Волке, а потом пробормотала:
— Ну тебя, дурака, нахуй.
И уползла на другую сторону гриба.
— Дурак — это Ваня! — хохоча попытался объяснить Волк. — А я… я — Серый. Серый-накуренный!
Но Гусенница, судя по всему, его уже не слышала.
— Блин, пожрать бы, — пробормотал Серый Волк, отсмеявшись.
Откуда-то из-за гриба донесся голос гусеницы:
— Откусишь с одной стороны — подрастешь. С другой — уменьшишься.
— Да мне б тупо пожрать. Без колдунств! — крикнул Волк, обращаясь куда-то по ту сторону гриба. И не дождавшись ответа, побрел по виляющей между гигантскими, как деревья, грибами и короткими, как бонсай, деревьями. Кислотная расцветка и тех и других резала глаза, вызывая головокружение и наводя на мысль об LSD.