— Арчи. Только госпожа Джонсон в курсе, и она приказала студенткам сидеть в классе. Девочки ничего не знают. Госпожа Джонсон приказала срочно найти вас.
Лэнгли кивнул. Вел он себя очень странно. А как еще можно было охарактеризовать поведение человека, который страдал над пустяковыми записями преподавателей и воспринял известие о смерти Арчи как опытный жандарм?
Или как убийца, подумала я, и меня затошнило. Нет, это глупо настолько, насколько только может быть. Все это началось до того, как появился Лэнгли. Задолго до того. И ему ни к чему убивать ни безобидного дурачка, ни тем более старика. Ему вообще незачем кого бы то ни было убивать.
Эмпус. Ну не может же это быть правдой?
А вчерашний крик в ночи?
Я отправила Арчи посмотреть, что там происходит. Отправила на верную смерть?
Голова у меня закружилась. Как я посмела быть настолько беспечной? Непозволительно, преступно беспечной? Я даже не удосужилась проверить, вернулся ли Арчи, и если вернулся, то когда. Но это можно узнать у Фила, и…
Мы оказались наконец перед дверью в комнатку Арчи, и Лэнгли, конечно, вошел, а я прислонилась к стене в коридоре, и меня сжирало непроходящее чувство вины. Я, я была виновата в том, что случилось, я знала, чем все это кончится, хотя…
Я ведь сама не слышала крика? Я поверила Нэн?
«Нет, нет, невозможно, — мне стало трудно дышать, я дрожащей рукой дернула высоко, под горло, застегнутую блузку. — Нэн не может быть причастна к этому. Это древнее зло. Это не человек...»
Я не могла не верить единственному, пожалуй, человеку, с которым была в этой Школе близка. Если я перестану считать другом Нэн, мне надо бежать отсюда как можно скорее, потому что я даже спать не смогу.
— Госпожа Гэйн?
Лэнгли окликнул меня, и я очнулась. Зачем я ему нужна?
Но я вошла, я не могла не подчиниться распоряжению директора, и места в комнатке было так мало, что видела я только спины госпожи Джонсон и Лэнгли. И слава Сущим — я не хотела смотреть на Арчи, которого я обрекла на смерть.
— Когда вы видели его последний раз, госпожа Гэйн? — Лэнгли обернулся ко мне, глаза его были сощурены, но тут же он обеспокоенно выдохнул: — Что с вами? Вам плохо?
— Да… нет… — пролепетала я. — Я… вчера… — Сущие, что мне ему сказать? — Вчера… я вернулась в комнату, и… госпожа Крэйг… она сказала, что…
Мне не хватало ни сил, ни воздуха, ни слов, кажется, я плакала. Лэнгли схватил меня за руку и выволок из комнатки. Я не сопротивлялась, даже если бы он вздумал тащить меня на плаху. В коридоре он огляделся, всмотрелся в мое лицо, покачал головой, взял меня за плечи обеими руками, и я назвала бы этот жест заботливым, если бы не сильная хватка.