Пинаю комод и глухо вою от боли, а потом падаю за письменный стол.
Глупые идиоты, с дымом и романтикой подоконной.
Пафосно сидят у открытых створок и форточек.
Это так прикольно быть роковой и томной,
А самой краснеть от вида собственных ножек-косточек.
Что сидим? Кого ждём? Твоя остановочка?
Что ж ты размазала тушь по несчастной рожице?
Думала будет «Хилтон», а вышла… кладовочка.
Зато уже всё, случилось. Можешь и не тревожиться.
Глупые люди с дымом и романтикой подоконной…
Могут всегда закурить и молчать в дыму сигаретном Это так классно быть брошенной и влюблённой.
Любить любовью трагичной и безответной.
А я посижу одна сейчас на подоконнике.
Жаль не курю, не пью, да и плакать не хочется.
И каждое утро буду искать тебя в соннике.
И каждый вечер звезду отправлять, полуночницу.
Чтоб ты, паскуда, как я не спал и мучился.
Чтобы трамвай тебя, гада, переехал нафиг!
Чтобы ты там до воя по мне соскучился!
А я. а я.
Закрываю тетрадку, и хватит мне.
Тяжко вздыхаю, смотрю в окно, прикидывая выть мне на луну или спать. Мне нравится то, что вижу. Нравятся эти строчки и я готова продолжать!
А Сергей Анатольевич может идти куда подальше, если ему не понравится. И хоть не придумала рифму последнюю, и крутила-вертела слова, меняла местами, плюнула и пошла спать.
Тело ноет, и чешется будто я лежу в пуху, щекочущем кожу. Отписываюсь Нике по поводу дачи, отправляю в ЧС всех неугодных и закрываю глаза. Утро вечера мудреннее!
Утром мама носится, чтобы собрать всё в дорогу. Нервничает и выглядит нездоровой, поэтому за руль сажусь я. Так даже лучше — за рулём думать о всяком некогда. Мы врубаем погромче музыку и орём в три горла Лолиту, на которую подсела наша пенсионерка-стюардесса.
Ника одетая в “дачный лук”, свитерок-жилеточка-джинсы с дырами, взволнованно щебечет в проигрышах: “Ходит слух, что сын Павла Игнатьевича просто красавчик. Да ещё старше нас на пять лет, а это же самая “сладкая ” разница! Он “айтишник”! Он при деньгах и живёт не где-то там, а в Нью-Йорке! У него всё зашибись. И мама слышала, что свободен, но это не точно, ибо сама она его в глаза не видела!”
Я молчу всю дорогу.
Лишь бы не танцор…
Паркуемся у низенького заборчика из белого частокола.
Ну просто американская мечта. Только лабрадора не хватает!
Вдали виднеется “домик” в три этажа, а к нему вьётся “небрежная” и даже “заросшая” по строгим дизайнерским законам тропинка. А по ней идёт и сам “американский бог”, блондин, два метра ростом, плечи ВО, осанка ВО, борода ВО, костюмчик белый, улыбка
— чисто Г олливуд!
Каким бы идеальным я не представляла Павла, настолько роскошного мужчину — не ждала. И вот идёт мамин ухажёр, а следом появляется и его сын.