На ленских берегах (Переверзин) - страница 218

Понятно! Но всё равно, не дай Бог, если такое “охотничество” произойдёт при мне! Знай сам и рабочим всем передай, что спуску никому никакого не будет! Но я из этого, скажем так, печального случая для себе урок ещё тот извлеку! Ну, а пока — командуй, как договорились!

На обратной дороге, едва в душе улеглись треволнения ещё одного дня, прошедшего в плотном, напряжённом рабочем режиме, в поостывшем сознании под стройное гудение двигателя, похожее на паучиное жужжание, почему-то вспомнились стихи, написанные в первые дни директорства:


Деревня, свет очей, привет!

Мы не видались тыщу лет,

и вот я здесь! Прими с душою,

не для гармошки и гульбы,

и ранних ходок по грибы,

хоть и они нужны порою...

Прими на утренних лугах —

ты помнишь, как в моих руках

коса свет-пламенем горела? —

Ночь опускалась над землёй,

а я косил всё, как чумной,

вершил стога свои умело.

Не подведу тебя, о, нет!

И если тем, что я — поэт,

тебя смущаю я невольно,

могу на празднике труда

стихи забросить навсегда,

как это мне ни будет больно.

Лукавлю? Точно! Ибо мне

в краю моём, в моей стране

поэзия — как мать родная.

Ну, значит, принимай, как есть,

иначе все равно я здесь

умру, прощенья ожидая...


Конечно, каждый человек рано или поздно, вдоволь побродив по свету, показав себя во всей удали, при этом набив немало болевых шишек в неудачах и спорах, должен непременно, как лосось для метания икры, возвращаться к своим верховым истокам, вспоившим и вскормившим его, налившим молодое тело недюжинной силой, а пытливую душу до самых краёв заполнившим желанием продолжать до самой подлюги-смерти вершить созидательную жизни. Ведь что бы ни происходило на этом свете, народная древняя поговорка, говорящая, что где родился, там и сгодился, будет всегда оставаться неоспоримо верной!

Так уж устроена душа настоящего руководителя, для которого, в первую очередь, должность — не способ заработать побольше да полегче денег, а суровая ответственность за исполнение на совесть порученного дела, что, чем бы отстранённым она ни занималась, непременно, словно виновато опомнившись, вернётся на круги своя. И Анатолий Петрович, почти забыв о Бахтине, вновь после встречи с доярками как-то уж враз вспомнил о нём и спросил молча крутившего баранку Петра:

— Не скажешь, что за человек главный зоотехник?

— Это который до вас исполнял обязанности директора?

— Он самый!

— Да ничего хорошего!

— И всё-таки?!

— Ну, если настаиваете, то выложу всё, что о нём люди думают! Приехал то ли из-под Иркутска, то ли с самого материка. Круглый бобыль: ни жены, ни детей, а ведь ему лет-то много, седеть уже вовсю начал! За то время, что он проработал, ничем примечательным себя не зарекомендовал, и когда его назначили временно исполняющим, многие у нас в гараже недоумевали: почему именно его, за какие такие заслуги? Ведь есть же по-настоящему толковые, совестливые специалисты! Взять того же главного инженера — человек с головой, да такой, что поискать надо. С подчинёнными в обращении прост, всегда дельным советом поможет, не дожидается, когда его об этом попросят, если видит, что с его помощью дело только быстрей да верней спориться будет!