Анатолий Петрович скороговоркой ответил:
— Конечно, конечно! Я мигом!..
Но, продолжая находиться во власти нежности, охватившей его душу, подошёл к жене, обнял её за хрупкие девичьи плечи, и страстно, словно после годовой разлуки, поцеловал в губы. По телу огнём пролетело желание близости, голова пошла кругом, но Мария, как обычно, в ответ не стала оплывать горящей свечой, а как-то неожиданно внутренне туго напряглась, и это чуткими своими пальцами тотчас ощутил Анатолий Петрович. Не выпуская жену из объятий, а лишь откинув голову и сверху пытливо глядя в её огромные глаза, удивлённо спросил:
— Что-нибудь случилось? Дома? На работе?
— Дома, как видишь, все нормально! А вот на работе, действительно, произошла неприятность, но она, мне кажется, не настолько значительна, чтобы сейчас, когда ты сильно устал, так голоден, с дальней дороги, да на сон грядущий говорить о ней. Завтра утром придёшь в контору и сам всё узнаешь! Во всём разберёшься! Хорошо, милый?
— Хорошо! — не без сожаления согласился Анатолий Петрович и, быстро приведя себя в порядок, сел за стол. Он в самом деле, как никогда, по-настоящему сильно проголодался, поэтому ел быстро, словно боясь опоздать на какое-то очень важное дело. Запил второе горячим чаем со смородиновым вареньем и только теперь, откинувшись на спинку стула, посмотрел взглядом сытого человека на жену, за весь ужин не проронившую ни слова, но с благодарностью отмечавшую, что приготовленный ею ужин очень пришелся мужу по вкусу.
— Спасибо, милая! Ты меня в самом деле спасла от голодной смерти! — управившись с едой, шутливо поблагодарил жену Анатолий Петрович.
Потом взял её тёплую ладонь в руки, слегка сжал пальцами и, не отводя от её лица серьёзных глаз, неожиданно проникновенно заговорил:
— Несмотря на свою семейную неопытность, ты, надеюсь, знаешь, что семья без детей — как кирпичная кладка, не скреплённая цементным раствором, не может быть крепкой. Поэтому я очень прошу тебя, когда поймёшь, что беременна, тотчас сообщи мне об этом. Моя просьба естественна и вряд ли нуждается в обсуждении!
— Я согласна с тобой! — ответила Мария, тронутая тёплой мужней заботой о ребёнке. — Но по совести, откровенно, скажи мне, кого ты больше хочешь — мальчика или девочку?
— К счастью, я не принадлежу к эгоистичным мужчинам, для которых крайне важно, чтобы первенцем был мальчик! Поэтому любому ребёнку я буду очень рад, ведь его мне подарит дорогая женщина! Мужчин, думающих иначе, я не осуждаю, поскольку их самолюбием правит на протяжение многих веков сформировавшаяся в сознании необходимость иметь наследника, так сказать, продолжателя рода. И сегодня это важно в странах с монархическим строем для коронованных особ, а мне — сыну учителя и ветеринарного фельдшера — нисколько!