В итоге я сказал:
— О! Ну, что ж, будучи Истоком, могу тебя заверить, что любые слабости, свойственные живым существам, свойственны и мне тоже. Боязнь чего бы то ни было не исключение.
Ответная улыбка и нараспев произнесенная фраза «какой же нежный монстр» только подтвердили мою догадку.
— Изма, не доставай его, — приказал Аргус.
Изма не осмелился не подчиниться. Но я вовсе не был против подобных подначек. Наоборот, было крайне интересно знать, что думают обо мне те, кто ничего от меня не ждал. По крайней мере, в их искренности было трудно усомниться. Я сказал:
— Все нормально. Он не достает. Даже весело, пожалуй. Отвлекает от мыслей о том, что мы сейчас делаем.
Ничего, кроме молчания, мои слова не вызвали.
Дрожь палубы упала практически до нуля, двигатели гудели ровно, что утешало, а из иллюминатора во всей красе виднелся корвет Красноволосой, набиравший ход прямиком в центр звезды. Наша лодчонка не отставала от него до тех пор, пока близость солнца не оказалась опасной. Тогда Аргус сбавил ход и скрыл обзорное окно за поляризационным фильтром.
Никогда не думал, что медленно сгоравший в восходящих потоках плазмы корабль будет так сильно бередить мне душу. Настолько завораживающего и вместе с тем печального зрелища я в своей жизни не встречал, и это без всякой иронии. «Плакальщица» таяла, как свечка, отдавая себя слой за слоем прямо в ненасытные пасти огненных волн, накатывавших на нее одна за другой. Благо длилось все недолго. В один из моментов очередной газовый взрыв, казалось, просто смахнул ее с горизонта и все. Свидетельство наших кровавых деяний безвозвратно кануло в лету. Гигант пожрал мошку и даже не заметил этого.
Хотелось что-нибудь сказать, но слов не находилось. В голове стоял кавардак и мысли путались, словно времена, когда я отчаянно не понимал сам себя, никуда не ушли.
Почему так переживаю из-за того, что сделал серый страж, но вот собственноручно совершенные убийства меня не трогают?
Почти в то же мгновение рука снова начала испускать зловещий черный миазм…
— Риши, пристегнись, — попросил Аргус. — Мы прыгаем в гипер.
Быстро спрятав ладонь в широком рукаве, я мельком глянул в сторону Измы, по счастью оказавшегося занятым собственной безопасностью, и сделал, как было велено. Ощущение некоторой необоснованности всего произошедшего меня при этом не покидало. Будто в нем самом пряталась подсказка, которую еще только предстояло найти. Словно существовала некая связь с событиями, имевшими место на борту «Плакальщицы» и теми, что поджидали нас на Шуоте.
Я понятия не имел, был ли в этом хоть какой-то смысл, но не привык отмахиваться от настойчиво зудящей в ухо интуиции. Я всю свою жизнь на нее полагался. На нее и брата. А с тех пор, как последнего не стало, выбор сократился до единицы. И потому спросил у Измы: