С отжиманием от пола Киса тоже разобрался с присущей ему, врожденной жестокостью. Киса вбил в пол в своей комнате гвозди, шляпками вниз. Оставил только места для ладоней. Он отжимался от пола, стараясь при этом хлопнуть ладошками перед грудью после каждого отжимания, это считалось особым шиком при отжимании и в летном училище приветствовалось, как слышал Киса. Первое время Кисе было, конечно, туго. Нередко острые концы гвоздей давали ему жестокий урок боли. Но потом дело пошло. Под конец своей подготовки в училище Киса даже стал подумывать об еще более жестокой методике – он хотел научиться при отжимании хлопать ладошками не перед грудью, а за спиной – Киса рассчитывал этим трюком произвести большое впечатление на экзамене в летном училище. Я с трудом отговорил Кису, и убедил его в том, что унизанное гвоздями лицо кандидата не произведет в летном училище должного впечатления и может быть признано уродством.
Поэт и деньги
- Ну… Допустим. Прочитайте.
Я выпил коньяк. Мы стали слушать джаз. Вскоре я стал синий.
Тамерлан Давыдович забрался на самый верх вышки. Взвел автомат, снял с предохранителя, убедился, что оружие в порядке, хорошо смазано и в полной комплектности.
- Стасик, да ты че! Я же так – просто в роль вошел. Ты же сам просил. Чтобы построже.
- Какой струе? – меня пугали речи Стасика, я принимал их за шизофрению.
- Юлить? – удивился Вознесенский.
Яша был герой. На его примере я тогда открыл важное свойство героя. Ранимость. Герой всегда раним. Как пилот. Забери у пилота полеты, и он – всё. Пилот не может без полета. Без полета пилот – просто долбаеб в фуражке. Видимо, поэтому Яша и отдал свою фуражку.
Но когда мы с Эллой хотели выйти из кабинки, дверь туалета вдруг грохнула, и послышался адский шепот моего друга Кисы:
И вот, значит, сцена такая – подходит коротышка Бонапарт, видит – с флагом лежит Болконский. И Бонапарт говорит: «Этот не выживет, слишком желчный». Коротышки всегда так говорят о героях. Свысока. Потому что коротышка стоит в окружении свиты, а герой лежит пластом, с флагом в руках и картечью в ребрах. Да, герои желчные. Потому что они не могут спокойно смотреть на все это. А коротышки – могут. Спокойно смотреть, как смешались в кучу кони, люди, и ядрам пролетать мешала. Не куча, нет. ГОРА кровавых тел. Они не только могут, они любят на это смотреть.
Но я все-таки собрал эту коллекцию печальных историй - чтобы представить читателю полную картину полного просера. Чтобы показать, насколько разными дорогами могут идти герои, и насколько один у этих дорог - финал. В этом – практическая, прикладная ценность этого романа, романа-учебника, романа-инструкции.