Или вдруг там, высоко над головой, раздавалось какое-то шарканье точно звуки шагов, шагов множества ног. Он готов был поклясться, что слышит их. Это, верно, наконец-то явились они. Сколько их? Сумеют ли докопаться до него через смерзшийся снег? От этих надежд сердце начинало бешено биться. А если пройдут мимо, если не заметят станции? Мысль эта была невыносимой. Палатки, иглу, сани, ящики, бочки - все скрыл толстый белый покров. Пока у него хватало сил, он боролся, чтобы обе метеорологические будки выступали над поверхностью снега, но каждая новая метель за несколько минут наносила новые сугробы сыпучего снега.
В отчаянии он напрягал слух. Шарканье удалялось, звуки шагов замирали. Ушли. Он кричал, кричал изо всех сил, надрывая горло. Звук его голоса затихал, тонул в жуткой тишине. В тишине, которая казалась громче завываний метели. Заглушить, отогнать звуки, которые обманывают! Он начинал петь во весь голос, пока хватало дыхания. Наконец замолкал и вновь беспомощно прислушивался. В ушах звенела тишина, торжествующая, неодолимая.
На что еще он мог надеяться? Сколько раз испытывать горечь обманутых надежд? Если они действительно явились, преодолев свыше 200 километров, отделяющих "Айскап" от берега, и ушли ни с чем... то это конец. Больше они не вернутся сюда, будут искать где-нибудь в другом месте. А тем временем он...
Дни текли за днями, исполненные то надежд, то сомнений. Измученный вынужденным затворничеством человек страдал от сырой, пронизывающей стужи. Холод не давал уснуть, от него усиливалась боль в стопе. Наступила депрессия.
Не проще, не лучше ли было бы покончить с собой? Заиндевелое ружье притягивало взгляд. Достаточно было бы также достать порошки из аптечки... Не вправе ли человек положить конец своим страданиям? Однако мысль о гибели Скотта и его товарищей [11] на обратном пути с Южного полюса заставляла отказаться от этого искушения. Мужество и выносливость этих полярных исследователей вызывали восхищение. К концу трагического похода его руководитель велел раздать всем по тридцать таблеток опиума. Каждый из них мог прекратить свои страдания, но никто не воспользовался этим благодеянием. Выстояли до конца.
"Смерть этих пятерых прославила их родину больше, чем это сделала бы гибель нескольких тысяч самых храбрых воинов на поле брани. Это был самый прекрасный урок героизма в истории полярных исследований и во много раз более ценный вклад в эту историю, чем само достижение Южного полюса", писали о них впоследствии [12].
Он тоже выстоит. Однако призрак смерти, который он до сих пор упорно прогонял, с которым боролся изо всех сил, настойчиво возвращался, как бы выжидая только своего часа.