— Вот еще! — осерчал Леший, — ты уволок! Я помогать-то помогал, а все ж затея это была твоя! Знать и мальчонка твой!
Водяной задумчиво посмотрел на Демку.
— А и правда… Только что я с ним делать-то буду? — засокрушался Водяной, — вот старый бочонок! Уволочь — уволок, а куда девать — не знаю…
Леший смягчился:
— Ладно, ладно… Полно причитать! Поживет у тебя малек, у меня — чуток. Авось, сгодится на что…
… Демка, растерянный и одинокий, озирался кругом. Леший с Водяным отправились смотреть свои угодия да владения, Лодочник с Берегиней тоже куда-то делись. Демка остался сидеть на высоком, замшелом чурбане у приозерного стола один-одинёшенек. Вокруг него мелькали какие-то тени, задевая его своими холодно-влажными то ли крыльями, то ли одеждами. Он вздрагивал и оглядывался, но никого так и не увидел.
Когда он обернулся в последний раз, чей-то голос шепнул ему: «Угостись, будь милостив!» Дема глянул на стол: перед ним стояла крынка молока, лежала на белом полотенце краюха хлеба и медовые соты в глиняной миске. Только тут он понял, насколько голоден: с самого утра маковой росинки во рту не было. Он прошептал: «Благодарствую!» и принялся за еду.
Вдруг откуда-то снизу донесся голосок:
— Сделай милость, накорми!
Демка прислушался. Голосок был тонюсенький и дрожал, это не было похоже на домочадцев Водяного…
— Эй, — позвал Дема, — ты где?
— Здесь! — раздался в ответ писк, и из кармана Демкиной холщовой курточки высунулась серая мордочка мышонка-землеройки со смешным, подергивающимся носиком-хоботком.
Демка подставил ему ладонь, и мышонок прыгнул на нее. Дема поднес мышонка к столу, и тот спрыгнул на поверхность.
— Угощайся! — шепнул Демка.
Мышонок суетливо осмотрелся вокруг, засеменил к тарелке и стал есть хлебные крохи, макая их в каплю меда на столе. Дема пролил чуть-чуть молока на стол, будто случайно, и улыбаясь, глядел, как мышонок пил, перепачкав всю мордочку.
Когда весь мед был съеден и молоко допито, Дема спросил:
— А где ты выучился говорить по-человечьи?
Мышонок удивленно замигал черными глазками-бусинками:
— По-человечьи? — переспросил он, — да нигде… Как говорил, так и говорю… Как всегда! По-своему!
Демка удивился:
— Как же это? Я же тебя слышу… И понимаю!
— А чего удивляться? — пискнул мышонок, — я тебя тоже слышу. И тоже понимаю. Это хорошо…
— Но раньше я не слышал, чтобы мыши разговаривали! — проговорил Демка.
— Может, ты просто не слушал? — мышонок потер мордочку лапкой.
— Может, — согласился Демка и улыбнулся, — Ну а как тебя зовут? И как ты попал в мой карман?
— Лютик, — пискнул мышонок, — меня зовут Лютик. Я забрался в твой карман, пока ты спал… на берегу… Было холодно, я погреться только… А ты вдруг ка-а-ак вскочил! А потом… Темно. И страшно! Я пугался… Глядел через дырочку в кармане и пугался. А ты — смелый! Ты почти храбрее нашего деда Пискуна, а он с голыми лапами на котищу ходил!