— Как непривычно, — тихонько проговорил Водяной, — обыкновенно как бывало: ночь эта заветная — всегда шумная, веселая. Костры, хороводы, песни-пляски до зари! А здесь…
…Вот, наконец, и прогалина. Деревья здесь расступились, образуя продолговатую поляну-проплешину. Ярило засветил ветвь неопалимой купины, и друзья двинулись по кромке прогалины, пристально вглядываясь в ночную тьму в поисках тропки… Двигаясь по заветному кругу, они обошли ее трижды. Тропки не было…
— Я останусь, — проговорил Леший, — я уж, Ветерок, девочку нашу уберегу…
— Как?! — выдохнула Дуная, — он пошел за кладом?!
— Береги его… — тихонько прошептала Дуная красавице-Луне, и та словно качнулась в ответ на невидимой небесной волне.
— Эх, Лешего бы сюда! — вздохнул Водяной, — уж Борода бы с ним потолковал…
— А нука, дайте я попробую, — проговорил Стрибог.
— Уходите… Уходите…
— Что же делать? — Дуняша была готова расплакаться, — неужто лес нас не впустит?
— Стало быть, мы ему ничем помочь даже не можем? — спросил Стрибог.
… Вернувшись, они все рассказали Лешему. Тот опечалился, но их похвалил:
— Не стоит, — повторил Ярило, — все равно клада не отыскать — ведь ты — небожитель, и тебе колдовской цветок не виден. А тропки — лес не укажет… Посему одна теперь у нас надежда — Демка…
— Дайте-ка, я Луну высвобожу из-за туч, — проговорил Стрибог, — да и небо очищу! Всю ночь глаз не сомкну, буду караулить — ни одна тучка не прошмыгнет на небосклон! Пусть Луна Демке путь освещает, а рассветное Солнце лучиком первым дорогу к нам укажет…
На том и порешили. Стрибог поцеловал на прощанье спящую девушку, бросив долгий взгляд на ее такое спокойное и детское личико, и, резко повернувшись, вышел.
— И не говори, Мокрейшество, — буркнул Леший, — только я бы по-другому сказал — мерзко здесь все! И злобно…
— А ты? — пролепетала Дуняшка, — а как же ты?
Это шептал лес. Шептал без злобы, но с какой-то тревогой и обреченной грустью, словно сам был не рад тому, что не может отдать им свой клад — бремя…
— Нет, Стрибог! — Ярило удержал его за руку, — не стоит тебе идти…
Процессия во главе с Ярилою и его купиной, мерцающей живым огнем, двинулась обратно — к берегу Сонного озера…
Он протянул руку и словно вынул из невидимого кармана легкий, прохладный западный ветерок. Тот покружил по поляне, овевая путников своим дыханием, и вдруг стремительно кинулся к лесу. Он колыхал и вздымал тяжелые ветви, раскачивал остроконечные вершины и метался среди стволов. Лес протяжно загудел. И тут, среди стона вековых елей и завываний ветра, друзья отчетливо услыхали одно только слово, словно тяжкий вздох: