Об этом не принято говорить вслух, но Атомбург давно вырвался за пределы мальтузианской ловушки. Коммунизм, о чем почти догадался Ленин, — это избыточная энергия плюс женщины, не особо желающие рожать. Наш город производит в десять раз больше еды, чем нужно его жителям. Опреснители морской воды работают так четко, что я могу хоть трижды на дню плескаться в ванной. А еще электролизом мы получаем из воды водород — и распределяем это экологически чистое топливо между жителями островов, в которые превратились горные цепи. Если что-то ломается — мы разбираем его на металлы, на кремний и углерод, на Перун знает что ещё, а потом печатаем заново. Энергетически затратно, но можем себе позволить.
Я шучу, что энергии Атомграда хватило бы, чтобы ловкими движениями мощного лазера написать на Луне слово «жопа». И иногда приходится это делать, чтобы сбросить, так сказать, энергетический жирок. Но вот что правда — так это то, что деньги в городе годятся только для растопки костров в ночь на Ивана Купала. Все, что нам нужно, мы получаем бесплатно.
Грег осторожно спрашивает про ядерные отходы, а ему в ответ объясняю про замкнутый ядерный цикл: отходы от водо-водяных реакторов идут в реактор-размножитель, а на выходе получается опять годное топливо. С учётом того, что нам перед потопом сгрузили все запасы делящихся материалов в стране, реакторам Атомбурга хватит работы лет на тыщу, а то и две. И никакой угрозы для планеты. Если, конечно, не ёбнет. Но не должно.
А ещё Грег спрашивает меня про подвал, я даже называю ему адрес, а потом чуть трезвею — мне ведь ещё нет восемнадцати, и вообще я воздерживаюсь пока. Из принципа.
К счастью, мою девственность спасает полицейский робот. Он по-хозяйски заезжает в бар, вытягивает манипуляторы, бережно хватает мои пьяные руки и ноги и так же бережно везёт в высотку генерал-губернатора. Я только и успеваю, что напоследок царапнуть Грега серпом Мары по руке, пометить его — так, на будущее. Я даже засыпаю по дороге и начинаю посапывать, а просыпаюсь и резко трезвею только когда генерал-губернатор начинает пшикать мне в лицо нашатырным спиртом. Родители — они такие родители.
Генерал-губернатор злится. Он шмыгает носом. Он нахохливается как обиженный попугай. Он повторяет в сотый раз, что экологические террористы, уничтожившие технологическую цивилизацию Европы, никуда не делись. Он напоминает, что ещё год назад три десятка каноэ неслышно подкрались к ядерному авианосцу «Форд» и потопили его примитивными шестовыми минами. И что только боевые пловцы и целых шесть атомных субмарин отделяют Атомбург и меня лично от катастрофы. Короче, дело идет к виктимблеймингу.