Мёртвый остановился в шаге, взглянул на направленный в него ствол и покачал головой. Потянулся, положил руку на дуло лучемёта. И Киф бессильно опустил руки.
…Декан нашёл его на звук.
Киф орал, рассылая импульсы фаертона по разным направлениям и отступая вглубь темноты. Белые слепящие сгустки, несущееся от его рук, стремительными шаровыми молниями расчёркивали пространство. Но врагов декан не видел.
— Киф! — Десятник активизировал все боевые системы, вплоть до офицерского энертона.
— Справа! — крикнул Киф.
Декан перенёс внимание, включил сканирование — нет объектов! Ни для аппарата, ни для человеческого зрения. Киф ругнулся и двинулся навстречу, выдавая очереди по саркофагам, качающимся возле командира. Силикон вспыхивал и тут же гас, оплавляясь с тел. Удушливый тяжёлый запах плыл по отсеку.
— Их тут сотни, командир! — крикнул Киф, встав спина к спине. — Если бы Скир не предупредил — хана бы была! Скир, дружище, ещё с нами, он ещё нас помнит! А твари неупокоенные озверели — всех хотят с собой забрать! Слышишь, — всех! Я знаю! Знаю, почему! На заклание, слышишь? На заклание нас отдавали там, на Порше! И никого, слышишь? Никого не должно было оставаться в живых!
Декан молчаливо водил стволом энертона, оглядывая свободное пространство. Киф стрелял — он видел, в кого. Двигались слаженно, отступая из темноты на свет.
— Это всё Харон! Харон — сука! Он их на нас науськивает, я знаю! — рычал Киф, стреляя в темноту по мирно покачивающимся трупам. — Понимаешь, командир?!
— Да, Киф, — отозвался он и, опустив энертон, резко развернулся. Кулак вошёл под скулу солдата, вышибая сознание. Боец оплыл и рухнул на пол.
Опустив руки, декан стоял в темноте и прислушивался к тихому колыханию саркофагов. Почувствовав внезапное холодное дуновение, поднял глаза:
— Я готов говорить с вами. Выходите!
И первым вышел Скир.
Конец
Декан поднял взгляд от анализатора, на экране которого кодировались символы дневниковой записи:
— Я закончил, Харон. Вы можете войти.
— Благодарю. — Команда «Снегу», и квадрат ранее запертой двери индивидуального отсека отъехал в сторону.
— Руки, — лаконично напомнил декан.
Я откинул хламиду и развёл руки для сканирования. Убедившись в отсутствии боевого скафандра, десятник указал глазами на стул:
— Поговорим, Харон.
Я сел и неторопливо опустил капюшон. Получилось и торжественно и осторожно.
— Под Поршем положили три легиона, — начал декан. Глаза его спокойны, как виванское болото, знающее, что ты шагнул в топь, и пути обратно нет — ни для тебя, ни для него. — И это не ошибка. Это заказ Миссии. Бойня ради создания призраков. Саркофаги, в которые они помещены, не позволяют душам спать…