Аня отшатнулась, на сколько позволяла постель, поперхнулась, закашлялась.
— О, господи… прости, Анечка, — расстроилось чеширское чудище голосом тети. Голос невнятно доносился из-под маски. — Дурацкая тряпка! Лучшая из двух, что были. Ученица подарила. Где же ты нашла грипп не в сезон, горе мое?
Аня выдавила уклончивое "Кх-кх…" Тетушке этого хватило.
Боль и жар чуть отступили, в голове немного прояснилось — ровно настолько, чтобы Аня первый раз в жизни почти паниковала:
"Кто они такие? Биотеррористы? Мафия? Я им еще и должна? За что — за грипп?!"
Ясно было одно — тетушку впутывать нельзя ни при каких обстоятельствах.
"Так. Мне уже лучше. Теперь осталось убедить в этом тетю Леру и выпроводить вон. Зачем я вообще звала ее, а не скорую…"
— Слава богу, ты позвонила мне, а не в скорую. В наши дни помощь в больнице — лотерея. Повезет — вылечат, не повезет… сама понимаешь. — рассуждала тетушка, раздвигая диван в соседней комнате. — Валентина должна мне часы еще с прошлого учебного года, так что я — в твоем распоряжении.
— Ну уж нет! — решительно заявила Аня. — Кху кшшш эх-кх! — показал свои возможности севший голос.
— Иду, солнышко! — бодро откликнулась тетя.
— Кхххт бх-икх! — просипела Аня, что на понятном лишь ей наречии означало — Вот блин!
* * *
Приходила участковая терапевт. Дуэтом с тетушкой удивлялась несвоевременному гриппу. Выписала антибиотики. Приняла, посмеявшись, в подарок медицинскую маску с вампирской ухмылкой.
Аня просыпалась, послушно, как маленькая, глотала лекарства, пила морс и куриный бульон. Снова засыпала. Однажды, проснувшись, обнаружила тетушку сидящей рядом. Та неслышно листала страницы книги — электронные ридеры она так и не полюбила. Точно так тетушка сидела рядом в детстве, вводя не слишком общительную племянницу в мир, где друзья были у каждого.
Тихонько сказку расскажи -
На свете правды больше станет.
Аня машинально отметила: а ведь она с тех пор почти не изменилась, все такая же стройная и статная, в белокурых волосах — ни намека на седину. Как же Аня хотела в детстве такие кудри! Увы — пошла в мать, невысокую, худощавую, с прямыми русыми волосами и скверным зрением. Из двух сестер младшая Валерия — в этом сходились все знакомые и родственники — была энергичней и красивее. Но именно она в итоге осталась совсем одна, отдавая себя работе и племяннице.
— Почему? — однажды спросила Аня, без обиняков и такта, как и положено подростку.
— Ты каким местом "Поттериану" читаешь, дурында? — шутливо отмахнулась тетушка. — Семьи — у педагогов? Это не семьи, одно название.