— Я тебя убью.
— Силенок не хватит.
— Сдам Экзамен и убью.
— Обязательно сдашь, — он улыбается.
— Зачем это тебе нужно?
— Может быть, мне просто нравится мучить хорошеньких магичек?
Прогулка, разумеется, отменяется.
Тимира переодевается и выходит к нему в темно-сером платье. При взгляде на нее Иржи почему-то напрягается, хотя плотная ткань и длинная юбка скрывают все, что можно скрыть. Никаких поводов думать, что она на что-то намекает.
— Сними ленту.
— Нет!
— Ты понимаешь, что лента это психические оковы? Шрам не чувствуется, пока не дойдешь до грани, а вот лента постоянно напоминает, чего ты лишена. Сними.
Ленту снимать страшно, будто раздеваться догола. И то, как он смотрит на тонкий шрам ошейника — Тимира предпочла бы раздвинуть ноги.
Но он сглатывает и морщится:
— Будто первый раз смотреть на открытую кость в ране.
— Ты видел такие раны?
— Я был военным магом.
— За что же тебя сослали?
— За баб.
— Врешь же.
— И ты после сегодняшнего в этом уверена? Хорош болтать. Сначала берем огонь. Какое самое простое огненное заклинание?
— Зажечь свечу?
Ужинают они тоже вместе. После ужина продолжают — Тимира напрочь забывает о приличиях, увлеченная новыми знаниями, а Иржи…
Когда рассветает, он потирает воспаленные глаза:
— Ну вот теперь твоя репутация совсем в порядке. От тебя с утра выходит знаменитый кобель столицы и северных рубежей.
— Серьезно, кобель?
— А ты напиши свое лавандовое письмецо подружкам, спроси про Иржи, — от усталости у него вместо ухмылки получается лишь тень ее.
— Откуда ты знаешь, что оно лавандовое?
Впервые за три года Тимира нарушает свой распорядок дня. Позавтракав шестью вафлями, она вскрывает ворох разноцветных конвертов, даже не надев перчатки. Все белые отправляются в огонь запечатанными.
До обеда она спит. После обеда приходит Иржи, и они долго пьют кофе в тени на веранде.
Весть об этом разносится со скоростью звука, и все поклонники Тимиры начинают совершенно случайно прогуливаться мимо ее дома.
— Да уж, поправил я тебе репутацию, — довольно жмурится Иржи.
— Тем лучше, — рассеянно отвечает Тимира. — Когда вернусь сюда уже навсегда, это убережет меня от сватовства.
Иржи наклоняется и резко перехватывает ее руку, так что кофе расплескивается на бледно-желтое платье:
— Ты сдашь этот экзамен, поняла?
Он по-настоящему зол, и в его глазах она видит чернильную тьму облака Армагеддона которое наползает на войска противника. Того облака, после которого и остаются торчащие из плоти белые кости.
Вечером снова приходит время занятий. Разлетаются об пол чашки, выкипает вода в эмалированных тазах, обвивает свечу дикий огонь, занявшись лишь от одного маленького фитилька.