Елена не выдержала и подошла к вождю.
— Кавола, надо что-то делать, — отчетливо сказала она. — Уходите в ущелье, — она показала мечом назад, — спасайтесь, как можете. А я… попробую его задержать.
Она сама не знала, зачем это сказала. Задержать? Как можно задержать такую исполинскую тварь?
Кавола взглянул на нее снизу. В его глазах стояли тоска и безнадежность. Так же смотрели и другие воины. Поникшие и оцепеневшие, они уже понимали финал и были готовы к смерти. Не сговариваясь, они сами указали Елене на ущелье.
Она была поражена. Они предлагали спасаться ей самой! Почему? Не хотели, чтобы она погибла у них на глазах?
Внезапно дерзкая злость вскипела в ее душе. Негодование поднялось волной и захватило ее полностью.
Она должна сдаться? Должна позволить, чтобы черный зверь и его шакалы расправились с ее друзьями? Поубивали их всех до единого?
Тогда ради чего вся их совместная жизнь? Битвы, лишения, взаимовыручка, помощь друг другу? Многократные спасения их Еленой? Ради этого чудовищного конца — наглого торжества смерти?
Елена уже не думала о золоте. Не думала о «Нибелунге», о Цорне. О своих коллегах, своей миссии, своем выживании. О карьере, о молодости, о жизненных планах. Да, все это было бы возможно, если бы она убежала и спряталась. Но она никогда бы не простила себе собственную трусость. Нет, не трусость — предательство!
Выйдя вперед и встав лицом к хомохарам, она жестко обратилась к ним, еще раз указывая мечом на ворота ущелья:
— Все назад! В крепость! Уходите немедленно, это приказ! Кавола, ты меня слышишь? Ты слышишь меня?!
Вождь застыл. Потом он дрогнул, подался назад, а за ним остальные воины.
Но они не хотели уходить — Елена это видела. Продолжая повышать голос, она оглядывалась назад, на дракона, который все не прекращал свой довольный танец под аккомпанемент восторженных зрителей.
Хомохары топтались и не двигались с места. Похоже, они испытывали взаимные чувства к Елене, и их сдерживало чувство любви и сопричастности к ее жизни и судьбе…
Тогда Елена решительно шагнула вперед, навстречу черному зверю.
Огромная тварь повернулась к ней. Горящие холодной злобой желтые глаза с вертикальными зрачками, уставились в упор, оценивая новую мишень.
Он был в два раза выше ее, в несколько раз сильнее ее. Его тело покрывала, как броня, толстая, прочная чешуя. И он обладал тридцатисантиметровыми, ядовитыми клыками. Елена прекрасно понимала, что у нее почти нет шансов. Она безумно боялась дракона, но ее почти материнская любовь к хомохарам была сильнее.
Она подняла свой меч, любуясь, как сияет лезвие в ярком солнечном свете. Перевернула клинок, вгляделась в голову барса. Солнце тоже осветило его, и он весело заулыбался Елене всеми зубами.